– Очень.
Она хотела спросить еще. Продолжить разговор. Не останавливаться. Но пришел официант, поставивший перед ними тарелки с крестьянским ланчем, а также миску горячей картошки фри для Эвы.
– Давай поедим, – сказал он.
Эва вздохнула. Разговор был окончен.
* * *
За ланчем они говорили немного, и Блэйка это радовало. Он никогда не рассказывал о том, что с ним произошло. По крайней мере, гражданским. Его семья знала большую часть. Армейский психолог знала больше. Джоанна какое-то время хотела знать каждую деталь и готова была слушать эту историю снова и снова, до тошноты. Он рассказывал ей, потому что был перед ней в долгу.
Разговор с Эвой не принес ему радости, но, по крайней мере, он выудил из нее одну уступку, так что, возможно, оно того стоило.
Он наблюдал, как она ела. Немного соуса осталось в уголке ее рта, и Блэйк задержал на нем взгляд. Не смог устоять.
Эта женщина простой обед заставила выглядеть сексуальным.
– Разве супермодели не обязаны соблюдать какую-то специальную диету без углеводов и с большим количеством омлетов из белка, проводя шесть часов в день на беговой дорожке?
– Фу, нет уж, спасибо, – содрогнулась Эва, беря еще картофелину и кидая ее в рот. – Моя мать была очень строгой в этих вопросах, и пока я росла…
Эва остановилась. Она вовсе не хотела вспоминать сейчас о своей матери, королеве красоты. Воспоминания всегда портили ей настроение, а погода и компания были сейчас слишком хороши.
– Не важно. Я занимаюсь спортом. В основном. Но… – Она вздохнула. – Должна признать, не очень-то люблю. Да и заставить себя трудно, учитывая, что у меня хорошая генетика и отличный метаболизм. Я из тех, кто может есть практически что угодно, не набирая вес. Кроме того, – продолжала она, беря еще две картофелины и макая их в соус на дне тарелки, – я вечно голодна, и поэтому дома я очень много готовлю. За этим мне и понадобилась идеальная кухня, которую ты… – она потыкала в него картошкой, прежде чем положить ее в рот, – для меня построил. На публике я ем, как супермодель. А потом иду домой и готовлю что-нибудь классное посреди своей роскошной кухни.
Блэйк знал, что так, по идее, быть не должно, но ее похвала в отношении созданной им кухни и ее любовь к еде в целом возбудили его. Сам разговор о том, как она любит хорошую еду, приводил ее в восторг. Ни высокомерие, ни испорченность не проглядывались в этой Эве, питавшейся горячей картошкой и холодным пивом.
Эва взяла еще картошину и тут обратила внимание, что их осталось лишь пять, а она даже не поделилась с Блэйком.
– Прости, – сказала она, взяв миску и толкнув ее к нему. – Не желаешь? Они такие вкусные, что я увлеклась.
Блэйк усмехнулся.
– Доедай сама, – отмахнулся он.
– Хороший ответ. – Она улыбнулась и стала подбирать остатки картошки.
У Блэйка перехватило дыхание. Если бы эта Эва оседлала его прямо сейчас, устоять перед ней он оказался бы просто не в силах.
В шесть часов вечера они пришвартовались неподалеку от Виндзорского замка, вверх по реке. Эва, которой доводилось встречаться с королевой лично, восторженно отметила, что королевский штандарт развевается над круглой башней, а значит, ее величество дома.
Если Эва сможет и дальше изображать обычную девчонку, ненадолго оставив роль сексуальной кошки и примадонны, их общий отпуск – сколько бы он ни продлился – мог оказаться вполне приятным. Конечно, он мог быть приятнее, позволь он ей себя соблазнить. Но он намеревался доказать ей, что он из категории хороших парней. Что она могла ему доверять.
Разделочная доска с нарезанными помидорами и луком ожидали готовки на кухонном столе, а в воздухе витал аромат свежего базилика. Эва в кухне не танцевала, и, поскольку до этого, проверяя канаты, он слышал, как начал работать насос, он сделал предположение, что она в душе.
Его мозг нарисовал ему эту дивную картину прежде, чем он успел себя одернуть. Не думай о том, как она принимает душ. Ему пока следовало сходить к себе в комнату и достать оттуда кое-что из вещей. Свежую одежду, туалетные принадлежности.
Блэйк вошел в спальню, и оказалось, что она вовсе не в душе. Он замер на пороге при виде ее обнаженных загорелых плеч.
