– Я не хочу этого делать.
Эва фыркнула:
– Только что хотел. Хотел, когда целовал меня.
– Конечно же мое тело хочет тебя, – ответил он. – Я мужчина, а ты одна из самых прекрасных женщин в мире. И, как ты заметила раньше, нас друг к другу тянет. Но мне тридцать три года, Эва. Я не студент, не способный себя контролировать. И мой рассудок подсказывает мне, что это глупость.
Эва снова фыркнула:
– Твоя эрекция подсказывала обратное. Я знаю, что ты хотел меня, Блэйк. И не понимаю, почему делаешь вид, что это плохо. Мы всего лишь два человека, которые хотят получить удовольствие друг от друга. Все действительно очень просто.
Блэйка изумило то, как быстро у нее прорезался голос испорченной девчонки.
– Тебе никто никогда не отказывал, верно?
Эва, не задумываясь, покачала головой:
– Нет.
На сей раз Блэйк рассмеялся. Сам он пользовался довольно большим успехом у женщин, даже после взрыва. Но не сомневался, что быть мужчиной значило осознать, что не каждая женщина будет считать тебя сексуальным объектом. И именно то, как парень принимал отказ, отличало мальчишку от мужчины.
– Что ж, добро пожаловать в реальный мир, – сказал он.
Эве все это вовсе не казалось смешным.
– Ах вот оно что, – сказала она, подбоченившись. – Ты решил преподать мне жизненный урок? Я привлекаю тебя как женщина, но ты не хочешь заниматься со мной сексом?
Блэйк улыбнулся, видя, что она сбита с толку:
– Ну что ты, я очень хочу. Только не буду.
Эва растерянно уставилась на него. Вот теперь он окончательно сбил ее с толку. Почему не взять то, что можешь. Тем более, если это что-то тебе предлагают.
Он вздохнул. Очевидно, ей придется все разжевывать.
– Моя задача – обеспечить тебе безопасный ночлег, Эва, а не воспользоваться тобой.
Он всегда относился к этому серьезно. И нарушать доверие, которое она к нему проявила, казалось ему неправильным.
– Ты был бы абсолютно прав, если бы я сидела в уголке и дрожала, как испуганная мышка. Но это я пытаюсь соблазнить тебя.
– Меня не привлекают женщины, которые испорчены и зациклены только на себе. И не желаю становиться игрушкой для богатой женщины, которой больше нечем себя развлечь.
Эву ошеломила столь нелестная оценка. Ну хорошо, возможно, она и привыкла, чтобы все происходило так, как желает она.
– Я не считаю тебя игрушкой, – сказала она, опуская руки на талию. – И дело не в том, что мне скучно или что я испорчена. Я просто не понимаю, почему мы должны отказывать себе в удовольствии, если оба этого хотим.
– Несколько лет назад я научился держаться подальше от предметов, которые могут взорваться, и, дамочка, у тебя слово «взрывоопасно» написано на лбу.
Эва знала, что это не комплимент, но тем не менее услышанное ей было приятно. Она так привыкла, что ее называли холодной и высокомерной.
Средства массовой информации дали ей прозвище «Келли – не подходи, убью» из-за внешнего равнодушия, которое она упорно в себе воспитывала. Услышать о себе, что она нечто прямо противоположное, оказалось волнующим.
Блэйк намеревался оставить их отношения сугубо платоническими. Она же явно задалась прямо противоположной целью.
– Иду спать, – сказал он.
– Тебе стоит знать. Я легко не сдаюсь, – ответила она ему вслед.
Блейк, не оборачиваясь, вошел, наконец, в ванную и закрыл за собой дверь. Рука его что-то задела; он опустил глаза, и взору его предстал черный кружевной бюстгальтер.
Такое нижнее белье она собиралась носить? Превосходно!
Он повесил бюстгальтер обратно, извлек из кармана мобильник, прокрутил записную книжку к номеру Джоанны и нажал на кнопку «сообщение».
«Спасибо за нижнее белье, негодница».
Телефон завибрировал в его руке, и он прочел на экране ответ:
«Думала, тебе понравится».
Блэйк напечатал ответ:
«Мне не нравится. Прекрати, Джоанна. Здесь ничего не будет».
Джоанна ответила:
«А что бы сказал Колин?»
Телефон снова зашевелился:
«Он мертв. Ты жив. Так живи».
Блэйк ненавидел, когда Джоанна давила на его чувство вины из-за Колина. И она это знала. Он послал ей напоминание про случай из детства.
На экране в ответ появился смайлик:
«Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи. Целую».
Блэйк сунул телефон обратно в карман, стараясь отбросить те чувства, которые вызвали в нем Эва и Джоанна. Он сбросил одежду и вошел в большую стеклянную душевую кабинку. Двигаясь на автопилоте, он сделал то, что давно стало частью его натуры, снял с себя протез и оставил его снаружи, за стеклом кабинки. На автопилоте же он ухватился за металлические перила, прикрепленные к кафельной стене по периметру на уровне пояса. Он едва ощущал под ногой мелкий кафель с глубокой прорезью. Она носила этот наряд целый день под своей одеждой? Напряжение в шее и между лопатками вернулось. Проклятие.
