Фландри сильно вымотался в эти дни. В довершение всего он как-то странно себя чувствовал. Мысли путались, и требовались значительные усилия, чтобы сосредоточиться. У него появилась опасная привычка принимать все за чистую монету. Этого еще не хватало! Такого с ним не случалось никогда.
Айкарайк покинул дворец, как только узнал о готовящемся вторжении. Фландри был уверен, что мерсийцы что-то затевают, но ему пришлось с этим смириться. Отчасти он был даже доволен: отсутствие церионита давало ему и Эйлин большую свободу действий.
Он знал, что космические корабли Мерсии не смогут прибыть раньше, чем эскадра Терры, хотя местонахождение крупного боевого соединения невозможно скрыть от врага. Фландри до сих пор ломал голову над тем, как это удалось Терре. Он предполагал, что десант будет невелик, и это делало задачу захвата Альфзара чрезвычайно сложной.
Эйлин действовала самостоятельно. Он видел лишь, как она постоянно совещается с членом правительства Альфзара, выходцем с Терры, генералом Бронсоном. Очевидно, они разрабатывали план нейтрализации флота Бетельгейзе. Оставшиеся при дворе мерсийцы поглядывали на землян с вызовом и откровенной ненавистью, но почему-то не делали никаких попыток предупредить Сартаза о десанте. Может быть, им было просто не прорваться через подкупленных Фландри чиновников, а может быть, и это вероятнее всего, Айкарайк предложил лучший план. Во всяком случае выглядели они уверенно, чего нельзя было сказать о людях. Напряжение росло.
Казалось, два дня будут тянуться бесконечно. Фландри очень осунулся за это время.
Он отыскал в атласе долину Гуназара. Это было пустынное место, обитель ветров и логово драконов, оно прекрасно подходило для высадки десанта. Увенчается ли попытка успехом, ведь Айкарайк наверняка подготовился к встрече?
— У нас действительно мало шансов победить, — с тоской сказал он как-то Эйлин.
— Не все зависит от нас. В нашу задачу входит лишь встретить десант, — последовал незамедлительный ответ. Эйлин выглядела лучше Фландри, который совсем пал духом. — Бедный Доминик, тебе тяжело, — она подошла и взъерошила его волосы.
Решающий момент приближался. На исходе второго дня Фландри вошел во дворцовый зал приемов и увидел, что он почти пуст.
— Куда подевались мерсийцы, ваше величество? — обратился он к Сартазу.
— У них какие-то экстренные дела, — угрюмо ответил правитель, явно недовольный тем, что от него что-то скрывают.
«Экстренные дела! Всемогущий Боже, помоги нам!» — мысленно взмолился Фландри.
Вошедшие следом Эйлин и Бронсон церемонно поклонились монарху.
— Ваше величество, мне необходимо сообщить вам некоторые сведения и показать нечто чрезвычайно важное. Поэтому я прошу у вас аудиенции через два часа, — промолвил Бронсон.
— Хорошо, — пробормотал Сартаз и величественно удалился.
Фландри тяжело опустился на стул. Эйлин осторожно коснулась его плеча.
— Устал, Доминик?
— Не то слово. Я чувствую себя отвратительно, даже соображаю плохо.
По знаку Эйлин слуга принес чашу с каким-то напитком. Она протянула ее Фландри и проговорила:
— Выпей, тебе станет лучше.
На ее глазах блестели слезы. В чем дело?
Он послушно выпил снадобье. Оно подействовало сразу же. Фландри пошатнулся и, чтобы не упасть, схватился за подлокотники. По измотанному телу пробежал внезапный холод. Он принес исцеление, облегчая ношу, которую Фландри взвалил на себя два дня назад.
— Что за чертовщина! — воскликнул он, вскочив на ноги. К нему вернулась способность логически мыслить, и он осознал всю абсурдность фантастических россказней Эйлин.
Невозможно провести маневры и переправить десант на Бетельгейзе так, чтобы об этом не пронюхала мерсийская разведка. Не могло существовать никакого нового энергетического экрана, о разработке которого он не знал бы. Фенросс не мог предложить такой крайней меры, как захват Бетельгейзе, пока есть надежда на разрешение конфликта мирным путем.
И он не влюблен в Эйлин. Конечно, она красивая и храбрая, он всегда прекрасно к ней относился, но он никогда не был влюблен в нее.
Но как же так? Еще три минуты назад он чувствовал, что безумно любит ее?
