Ближе запустенье стало еще заметней. Земля вокруг церкви заросла полынью и лопухом, чьи отсыревшие колючки так и норовили вцепиться в одежду мертвой хваткой. Ограда погоста почти перестала существовать. Сорняк поглотил покосившуюся ограду, и лишь местами виднелись ржавые наконечники пик, выглядывающих наружу. Ворота ведущие на кладбище разрушились полностью, не оставив после себя даже напоминания.
В общем, атмосфера выглядела настолько ужасающей, что маги держали наготове пару боевых заклятий.
- Брр! Жуть, какая! - Джастин передернул плечами, наблюдая за воронами. - Мне кажется, или твари наблюдают за нами? Как думаешь?
- Это все воображение, - отозвался Оливер. - Вот и мерещится. Хотя местечко и, правда, не уютное. У меня мурашки по коже.
- У меня тоже, - признался Джастин. - А все из-за пернатых демонов. Точно говорю тебе, вот как уставились. Буравят маленькими глазками. У, проклятые!
Джастин погрозил воронам кулаком. Сидящие на крыше птицы ответили дружным карканьем. Но даже не тронулись с места, словно именно они были хозяевами этого места.
- Вот поджарю сейчас. Будете тогда знать. - Пригрозил Джастин, однако Оливер остудил нрав товарища.
- Положим, поджаришь ты их с десяток. Ну и что? Только хуже станет - поднимут гвалт, потом не утихомиришь вовсе. Нам это надо? К тому же не отвлекайся. Где-то здесь наши таинственные гости. Не забыл?
- Не забыл. - Откликнулся Джастин, однако взгляда с ворон продолжал не спускать.
- Идем внутрь? - Вэнинг схватился за ржавое кольцо двери.
- Что-то не очень хочется, - Джастин посмотрел на высокую аркообразную дверь, поросшую мхом.
Парни переглянулись. Джастин глубоко вздохнул, не скрывая нервозности. Однако твердый взгляд Оливера полный решимости заставил Джастина собрать волю в кулак.
Вэнинг потянул кольцо на себя и разбухшая дверь медленно, словно сопротивляясь, стала поддаваться. Стоило ее приоткрыть, как в нос ударил запах плесени и чего-то еще, пока еле уловимого, но до весьма знакомого.
Помещение отнюдь не выглядело пугающим. Хотя темнота заставляла выдумывать самые устрашающие картины. Но просторная комната церкви выглядела обычной. Пусть и запущенной, грязной и мрачной. Ряды деревянных скамей, таких прелых, что, кажется, одно лишь дуновение превратит мебель в труху. Дальше находились алтари, но полное отсутствие света, не считая тех крох, поступаемых из дыр в крыше, не давало шанса разглядеть постаменты. Мрак топил в себе окружающее.
- Свет? - предложил Джастин и, дождавшись кивка от спутника, создал светлячок.
Маленький огонек ослепительного света, рожденный в ладони мага, взмыл под самый потолок, увеличиваясь на глазах в размерах, становясь уменьшенной копией солнца. Излучаемые вспышки теплого света загнали тьму в углы, заставляя от страха сжиматься.
Теперь в помещение стало светло как днем. Вот только на душе от этого не полегчало. Напротив. По крайне мерее темнота скрывало все это время то, что находилось у алтарей. И сейчас перед изумленными магами предстала жуткая картина.
Обагренные кровью алтари. Темная лужа подсыхающей крови. И гора из человеческих конечностей, сваленных в кучу в углу зала. Высокая гора. Много трупов. Теперь одной загадкой стало меньше - жители деревушки нашлись.
Джастина вырвало. Парень мертвецки побледнел, согнулся, изрыгая завтрак. Мага знобило. Да и сам Оливер не смог пересилить себя. Тошнота подкатила к горлу. От дурноты потемнело в глазах, а подступившая кровь застучала в ушах.
- Талос-Покровитель! Что за... Как это... Демоны! - Джастина снова вырвало.
- Милостивые боги. Кто их так? - Оливер подошел ближе. Теперь парень понял, какой запах, они ощутили у входа. Так пахла кровь. Тяжелый приторный аромат смерти.
- Но ведь это неправда, так ведь? Это иллюзия. - Джастин в надежде уставился на Вэнинга. - На самом деле никто не погиб!
Оливер не ответил. Да, все окружающее было всего лишь испытанием. Иллюзией. Но слишком уж реальной выглядела картина. Разве можно придумать такое? А лица всех этих бедняг? Мертвые окоченевшие тела, бледные, начинающие синеть. Отрубленные конечности и головы, брошенные с пренебрежением как будто ненужный хлам, которому нет ни до кого дела и оставленный на задворках.
