Вот только точки в небе были странные, они как будто пронзали облака насквозь и выходили через атмосферу в космос. Черный, холодный космос.
– Цыц! – шикнула я на остальных, и они замолчали удивленно, как скандалисты-родители, которых приструнил трехлетний сынок.
– Оля? – Йехар глядел на меня встревожено.
Я кивнула вперед. Черные точки разрастались с каждой секундой, и я уже поняла, что спириты с такими скоростями не летают.
Кроме того, навстречу этим точкам откуда ни возьмись, рванули пять или шесть спиритов, которые до того кружили поблизости. Патрульные.
А по стене загремел сигнал тревоги.
– Мооны, – прошептал Эдмус, глядя вперед неотрывно. Я увидела на его лице страх – и поняла, что это страх не за себя, а за то, что сейчас случится.
Точки начали снижать скорость. Теперь мы могли разглядеть вокруг них кожистые черные крылья. Кроме того, мооны были закутаны в плащи с капюшонами, того же цвета, так что рассмотреть их не представлялось возможным. Почему-то и не очень хотелось.
– Что за мооны? – пробормотала Виола хмуро, глядя, как приближаются к двоим в плащах патрульные спириты.
Эдмус молча покачал головой.
Я прикрыла глаза, переключилась на зрение стихий: патрульные вели себя странно. Несмотря на то, что их было больше, они не торопились нападать, а все, как один выставили щиты. Максимальной мощности.
Мооны продолжали двигаться на них.
В тот момент, когда расстояние было менее десяти метров – показалось, что плащи моонов начинают раздуваться и расти. Только раздувались они как-то странно, неровными сферами закрывая своих хозяев…
И еще это были не плащи. Мооны просто выплеснули в воздух что-то вроде чернильной завесы спрутов: два широких пятна ширились и росли на глазах, черные и непроницаемые. Две точки в вечернем небе становились все больше, потом мрак достиг завес спиритов…
И поглотил их. Вместе с самими спиритами. Они оказались вместе с моонами там – в этой черной непроглядной субстанции. Та расширялась еще какое-то время, потом замерла.
В лицо дохнуло запахом склепа. Мне как наяву померещились сырые стенки могилы с осыпающимися комьями, хвосты каких-то червей, торчащие со всех сторон…
Потом пятна пропали: вновь сузились до прежних размеров и впитались в своих обладателей. Вновь перед нами были двое крылатых тварей в черных плащах.
Вниз, на землю сквозь висевший под Городом туман, падали тела спиритов, щиты которых почему-то не сработали.
Мооны как ни в чем не бывало продолжили путь к Городу.
– Что это? Кто они такие? – выговорила я занемевшими губами. Я ведь видела, какой мощности были щиты – и чтобы просто так их не заметить…
Рядом со мной что-то зашелестело, я повернулась – и успела поддержать Йехара, который с какой-то радости надумался упасть. Причиной выступало что-то вроде сердечного приступа: именно за сердце, а не за Глэрион держался Йехар сейчас, но глаз не отводил от растущих черных пятен, прикрытых развевающимися плащами. Навстречу моонам уже спешила изрядная часть войска спиритов: только в первую секунду я охватила взглядом не менее пятидесяти. Твари остановились в воздухе, будто призадумались – и развернулись в обратном направлении.
Потом я услышала уверенный голос Йехара.
– Они – смерть.
* * *
–Не воздух. Сделайте милость и не терзайте меня своими дурацкими версиями – разве стихия воздуха такое способна творить? Вы останки этих патрульных видели вообще? Рассыпающиеся в руках кости…
К несчастью, видели, а поэтому прекрасно знали, что едва ли огонь такое может сделать тоже. Когда несколько стражников доставили останки патрульных наверх, я поняла сразу две вещи. Во-первых: это не похоже на действие ни одной из известных мне стихий. Во-вторых: я еще не готова для оперативной работы.
Эдмуса не было: придворные выпихали его к герцогу, чтобы сообщить о случившемся. Уходя, спирит постарался попрощаться с нами, «как навсегда», шепнув, что подобные новости никогда не приводили Цепеока в хорошее расположение духа, а кинжалов под рукой у него никто не отменял.
– Что, по-твоему? – я постаралась дать понять своим тоном, как алхимик достал меня со своимириторическими вопросами.
