– Хочешь поединка со мной? – вскинулась тут же девушка.
– Ну-ну-ну, – предупредительно поднял руки Эдмус. – Не будем себя вести, как мооны, или, того хуже, крякодуглы…
– Кого ты назвал моном? – тут же вскипела девица.
– А кого крякодуглом?! – зловеще прибавил Йехар.
– Правильно, – вздохнул Эдмус. – Прибейте уж лучше меня, чтоб с двух сторон и надежно. Ваше вихреносное крылательство – это Йехар, Поводырь Дружины, той самой. То есть, теперь уже не той самой, а второй, но состав не поменялся, так что лицезрите, пока есть, что лицезреть. Йехар, это госпожа Ифирь, дочь герцога Цепеока, которая своими крыльями создает благоприятный ветер Городу, бла-бла, я не помню, что там дальше по восхвалениям, но в конце было что-то вроде «заседает во дворце вместе со своим великим отцом». Но пока я не вижу ни дворца, ни отца, так что просто сгораю от любопытства: как же вы здесь очутились?
– Просто собиралась прогуляться, – презрительно отозвалась дочь герцога. – В одиночестве. С тех пор, как тебя призвали во второй раз, мне не в кого метать кинжалы.
– Она унаследовала эту привычку от герцога, правда, мило, – доверительно обратился ко мне Эдмус. – Но кто вам дал мудрый совет прогуляться по земле?
Здесь Ифирь слегка замялась, и тут с неба камнем спикировал спирит и приземлился рядом с ней.
– Вот вы где! – выпалил он. – Это было недальновидно с вашей стороны – отправляться одной, да еще забирать прямо в вихревые потоки…
Тут он обернулся, увидел нас, нет, не так. Он увидел Эдмуса – мне почему-то показалось, что только его. Глаза с узкими зрачками опасно сощурились.
– Что ты делаешь здесь, отброс двора герцога?
– Привет, Д`Каас, – довольно кисло произнес Эдмус. – Я вернулся, чтобы спасти этот мир.
Ифирь язвительно усмехнулась.
– Твоя лучшая шутка.
– Сегодня я в ударе, - без тени улыбки ответил Эдмус. Д`Каас между тем заметил, что он не один, но сделать логических выводов сам не смог.
Он вообще не похож был на того, кто умеет делать выводы. Зато смахивал на того, кто гнет в руке подковы и ест на завтрак железные гвозди. Ростом почти с Йехара, а в плечах даже шире; грудь колесом, на шее болтается амулет (видимо, воздушной стихии), челюсть чуть выдвинута вперед, а размах крыльев внушает невольный трепет.
Впервые я с абсолютной ясностью осознала, что Эдмус среди своих – слабачок.
На лице Д`Кааса причудливо смешались жесткость, упрямство, воля и еще с десяток оттенков подобных качеств, но при всем желании я не могла обнаружить на этом лице ни следа живости и открытости Эдмуса, ни минимальных следов интеллектуальности.
– Кто они? – рыкнул воин (кем еще он мог оказаться?) и сделал шаг вперед. Мне показалось, что рукав у меня задрался сам собой; наверное, одежду посетили те же опасения, что и меня. Остальные тоже вытянули руки, демонстрируя знаки высшей индульгенции.
– Рекруты Дружины, – чуть снисходительно отозвалась Ифирь. – Пришли в наш мир, хотя и не должны были. И вместе собираться во второй раз они тоже не должны были…
В ее глазах зажглось подозрение, и Эдмус торопливо ввернул:
– Да ведь в Дружину был призван я, разве могло все пройти по правилам?
Аргумент почему-то успокоил не только Ифирь, но даже Д`Кааса: тот глядел еще подозрительно, но кивнул.
– Вы направляетесь в Город?
– Да, к Цепеоку, - ответила за нас Ифирь, хотя никто из нас не говорил, куда мы направляемся. – Доставь их. Прямо к нему.
Д`Каас колебался и мрачно подергивал цепочку своего медальона, топчась на месте.
– Шута – ладно, но нижних людей? Доставить заведомого врага в Город…
Ифирь выразительно помолчала. Видимо, таким образом она напоминала Д`Каасу, с кем он спорит. Воин остался тверд, разве что нервно хлопнул крыльями, потом бросил с чего-то на Эдмуса убийственный взгляд и процедил:
– Держитесь друг за друга.
Как только мы выполнили этот приказ, он повернулся к нам в профиль и посмотрел на что-то, видимое только ему, на севере. Пробормотал непонятные мне слова, сосредоточенно нахмурился и на секунду сжал свой амулет.
Почти сразу же нас резко потянуло вверх, но мы, наученные опытом перемещения в крылатых сандалиях (о, первый призыв!) – сохранили равновесие. Уносясь в высоту, мы слышали пререкания Ифирь с Д`Каасом:
