Вначале, каждому свое, Гражданин: он подчиняется высшим интересам нации и будущих поколений. Его время прошло, и он уходит с высоко поднятой головой. Его можно было расцеловать за это!
Затем Галл: ворчун, упрямец, постоянно все критикующий, не заботящийся о высших интересах нации, но готовый пожертвовать собой ради славы и ради своих близких. Именно среди них находятся те, кто становится душой общества.
Потом Доверчивый: неприметный, но надежный. Никогда не опаздывает к отправке белого автобуса. Под внешней застенчивостью и испугом скрывает ту твердость души, которую привил ему его духовник: ему надо преодолеть плохой момент, понятно, но сразу же после этого, при небольшом везении, он войдет в Царствие Небесное, туда, где все прекрасно, спокойно и тихо.
Сенатор: назван так из-за скандального случая в Люксембургском дворце. Будем откровенны, он не вызывает симпатии. Посвятив последние годы жизни поиску льгот, выбиванию прав на отсрочку, он продолжает оставаться противником столь раннего ухода из жизни с учетом важности его персоны. До самой последней секунды он ко всему проявляет интерес, жестикулирует, шлет проклятия и проявляет признаки отчаяния. Дальше раскрывать его характер не будем.
После такого анализа социологи занялись вопросом распределения этих категорий по социально-профессиональной принадлежности. Согласно сложившимся обычаям, хотя всегда есть исключения из правил, не так ли, они решили, что Галл чаще всего имел скромное социальное положение, провинция, пригород. Бывший рабочий.
Доверчивый, несомненно, имел христианское образование, дополнявшееся искренней верой в основополагающие принципы церкви.
Сенатор находит возможность преуспеть во многих отраслях, преимущественно в преподавательской деятельности, в средствах массовой информации, в рекламе, в свободных профессиях, в руководстве предприятиями. Но были случаи поведения по типу Сенатор среди аграриев, банковских служащих, что очень кстати подчеркнул автор исследования, случается и в других сферах.
Гражданин, наконец, этот дорогой всем Гражданин, украшает собой любую среду. Это приятная неожиданность открытия. Богатые или бедные, интеллектуалы или неграмотные, реакционеры или сторонники прогресса, они полностью проявляют свои способности в любом общественном слое. И это обнадеживает. Его пример должен служить образцом нашей молодежи.
В качестве заключения эксперты уточнили, что воспринимать их труды следует так, как оно есть: простая фотография общества, и что они не претендовали на открытие истины в последней инстанции, но постарались приблизиться к реальности путем выбора примеров за последние два года.
Они пообещали углубить свои исследования, сделав упор на более четкое распределение по социально-профессиональным секторам. Например, на духовенство.
Духовенства они коснулись совершенно напрасно: это была революция!
26
Когда Бофору стукнул семьдесят один год, он решил уйти. Закон, в разработке которого он активно участвовал, позволял ему, как и всем политикам, продолжать карьеру пожизненно, грустная привилегия, но он посчитал, что пришла пора дать себе немного отдыха. Его дело, его детище, которое он выносил, вскормил, страстно приукрашивал, казалось, могло дальше жить своей жизнью и без его вмешательства.
Он был свидетелем того, как ушли из жизни, став жертвами собственной демагогии, большая часть бывших заговорщиков. Пока еще держались ставший государственным министром Бужон и отошедший от дел Бертоно. И теперь ему предстояло протянуть руку, перевернуть страницу, закрыть странную книгу, чтение которой его отнюдь не увлекало.
Он приводил в порядок свои последние дела, давал своему преемнику очередной урок руководства страной, когда ему сообщили о том, что кардинал Куайно настойчиво требовал его принять. Этот дорогой кардинал, для которого за несколько лет до этого в лихорадке подготовки к референдуму он сделал исключение, чему до сих пор завидовала вся Франция. Но разве он, ни больше ни меньше, не спас французскую Церковь? Чего же еще мог желать его преосвященство?
— Я хочу, господин премьер-министр, отказаться от права на исключение из общих правил!
