Досье «72» - страница 71
Мои помощники работали с доносчиком. Интересно было наблюдать за его лицом, за бегающим взглядом, за улыбкой при виде пачки денег — этих тридцати сребреников, которые он хватал когтистыми лапами гиены. Как он узнал о существовании партизанского отряда? Видел ли он их своими глазами? Сколько времени он существует? Сколько в нем человек? Он базируется в одном месте или кочует? Какова система снабжения? Личности руководителей, пути подхода, возможности отхода, поддержка среди населения, и т. д. и т. п.
Заполнив формуляр, Пьер и Франсуа предлагали своему новому другу отвести их в партизанский отряд. Реакция была не лишена любопытства. Самые хитрые ссылались на поломку машины, самые честные признавались, что опасаются мести. Предлогов для отказа выдвигалось предостаточно, и иуды исчезали, лихорадочно и незаметно пересчитывая свою добычу.
Имея точные данные, карту, если это касалось участка местности, или генплан, мы находили наилучший способ, чтобы воспользоваться внезапностью при планировании наших операций.
Первое свое удачное дело я провернул всего в двух шагах от моего дома. Рядом стоял особнячок, на воротах его висел замок, и домик выглядел необитаемым. Сад зарос травой и сорняками, на крыше не хватало нескольких плиток черепицы, одна створка ставень была оторвана, домик явно требовал ремонта или сноса. Именно там — и расчет их был очень тонким — группа друзей решила укрыться от правосудия. Эти хитрецы проделали выход с задней стороны дома, и через этот проход сообщники раз в неделю доставляли им продовольствие. Но эта хитрость не помогла им зимой, когда пришлось обогреваться без электричества. У них было достаточно дров для камина. Но эти горожане забыли, что из труб идет дым, что труба в заброшенном доме не должна дымить. Я взял их с поличным во время приема пищи. Я очень скоро понял, что старые люди очень дорожат своими привычками, главная из которых состоит в режиме питания. В половине первого дня! — я был уверен в успехе. Кроме электричества, они ни в чем не нуждались: стоявшие на столе фрукты и бутылки свидетельствовали о том, что они могли долго выдерживать осаду, потрескивавшие в камине дрова придавали шашлыку вкус намного приятнее, чем если бы он готовился на стоявшей на этажерке газовой плитке.
После обычных для такого случая криков, плача дам, несмотря на то, что маленький лысый старичок размахивал револьвером и кричал, что готов на все, мы поговорили как нормальные люди. Немного поторговались, высказали несколько угроз, несколько комплиментов и пришли к общему согласию: я приду за ними через двое суток в это же время. Если они пойдут мне навстречу, я добьюсь того, чтобы были отменены санкции против их семей. А пока, они должны это понять, за домом будет вестись тайное наблюдение моими людьми. Если бы они знали, что моих людей было всего двое и мои друзья ни за что не согласились бы сидеть в засаде перед убежищем стариков, то, очевидно, попробовали бы рискнуть…
Но они ничего не предприняли. В назначенное время они покинули свое убежище и расселись на сиденья микроавтобуса, который я специально для этого нанял. Очевидно, они уже обо всем переговорили накануне вечером за бутылками вина, потому что никто из них не нарушил молчания до того момента, когда за ними захлопнулись двери «Центра перехода», который был предупрежден мною за двое суток до этого о прибытии опоздавших.
Были громкие успехи и небольшие неудачи, в конце концов я занял свою нишу. Благодаря умело организованной ГПН и Франсуазой Браше кампании в прессе, люди узнали, что некоторые нарушители стараются обойти закон, что это дорого обходится стране, что их семьи несут за это ответственность. Короче говоря, люди поняли, что, выдавая их, можно неплохо заработать. Заработать, совершая при этом добрый поступок. Это все оценили. У меня возникла проблема выбора. Очень скоро я уже имел в своем распоряжении сеть осведомителей из полупрофессионалов, и я добился исключительного права работы в этой сфере. К ним добавилось несколько полицейских, которых я обычно сторонился как чумы.
