Этот человек, одетый в лохмотья, передал ему свой страшный и могущественный дар и стал его проводником в мире тьмы.
— Весь мир принадлежит нам! — сказал учитель.
И, как выяснилось, солгал.
Опьяненный новыми возможностями, почувствовав силу, он первое время наслаждался новым существованием, с упоением бросаясь в кровавые пиры.
Протрезветь пришлось внезапно.
Однажды ночью они, как всегда, отправились на охоту в ближайшую деревню. Однако там их уже ждали. Дом, куда они вошли, оказался ловушкой. Дверь тут же захлопнулась, а вслед за тем послышался жадный треск разгорающегося огня. Огонь — страшный враг вампиров. Это то немногое, что, как и кол в сердце, несет им истинную смерть. Оба кинулись к окнам, но там стояли мужики с кольями.
Новообращенному вампиру удалось уйти почти что чудом, а вот учитель погиб. Его растерзала толпа крестьян, которых оказалось слишком много на одного…
Молодой вампир смотрел на это от кромки леса. Ужасная картина, освещенная заревом пожара, была видна как на ладони. «Вернуться и помочь», — мелькнула в его голове мысль, но тут же была подавлена голосом рассудка. Разве учитель вернулся бы за ним? Он учил его наслаждаться, а уж какое наслаждение в мучительной смерти. Нет, он поступил правильно. Их слишком много. Они всего лишь люди, но, как показала действительность, сбрасывать со счетов их все же нельзя.
Страшная гибель учителя, растерзанного крестьянами, его отрезвила. И тогда он понял: выживает не самый сильный, а самый хитрый. Нужно уметь притворяться, подделываясь под людей, казаться таким же, как все, а если возможно, благочестивей других. Именно тогда он уехал из родного края и некоторое время скитался, пока не нашел идеальное для себя прикрытие: место, называемое Божьим домом. Ведь если есть надежные люди, всегда можно устроить так, чтобы святое место сохранило святость лишь в названии.
Тогда он впервые поселился в этих местах, приехал в замок и тут едва не выдал себя: молодая хозяйка была так прекрасна, что на какой-то миг забилось даже его скованное вековечными льдами сердце.
Впрочем, это дела давно минувших дней.
Его взгляд обратился к преклонившей колени девушке.
«Она стоит передо мной, как перед распятием, — с мрачным удовольствием подумал вампир. — Не этого ли я хотел?..» Не совсем. Он хотел бы, чтобы на месте Берты оказалась та, другая, но это было невозможно. Она ускользнула, и только иногда в мрачных коридорах замка ему вдруг казалось, что она совсем рядом, что она смотрит на него. Но, видно, чувства обманывали, потому что он не видел ее ни разу — даже бледной мимолетной тени. Ну ничего. За нее заплатит ее дочь — девушка с удивленными глазами. Придет время, и она расплатится сполна.
Но — терпение, ему пока требуется терпение.
— Ты избрана, Берта, — ласково произнес он, поднимая служанку с пола. — Ты станешь моей бессмертной спутницей и достигнешь таких высот, каких никогда не достигала девушка твоего происхождения.
— Но когда же? Мой господин, я устала ждать! — Она вцепилась в рукав его черной одежды, и он невольно поморщился: девушка все еще казалась слишком живой, и эта живость его ужасно раздражала. Как же выигрышно выглядят на фоне объятых эмоциями людей такие совершенные существа, как он сам.
— Потерпи. Придет время…
Где-то послышался легкий шум, и вампир насторожился: ему вовсе не хотелось быть застигнутым здесь, на верхнем этаже для слуг… Но нет… ложная тревога. В это время все слуги хлопотали, готовясь к приезду новых гостей.
— Но мне так тяжело ждать! Я хочу служить тебе! Только тебе! Знаешь, как тоскливы дни, ведь мне приходится исполнять свои обязанности и не выдавать тоски в то время, когда я скучаю по тебе!
Он осторожно отвел ее руки.
— Но ведь тебе хорошо в замке? Никто не обижает тебя? — спросил он с показным вниманием. — Твоя госпожа добра к тебе?
— О да, — на лице девушки промелькнула печаль. — Госпожа очень изменилась после болезни. Говорят, она потеряла память. Я простая девушка, господин, и не знаю, как это объяснить, но она как будто стала другой. Никогда не кричит на меня, ничего не требует и ни разу за все это время не ударила меня. Мне кажется, будто болезнь пошла ей на пользу, а потому очень стыдно ее обманывать. Но ты же обещал мне, что никакого вреда не будет?! — Берта просительно заглянула ему в глаза.
