Я встала и потянулась.
После того как я убедилась, что лицо являющегося во сне рыцаря мне незнакомо, я почувствовала огромное облегчение. Я отпустила его и чувствовала, что поступила абсолютно правильно, интуитивно выбрав верное решение. На душе было удивительно легко.
Подойдя к окну, я взглянула на огни вечерней Риги. Здесь я провела всего несколько праздничных дней, а казалось — полжизни. Это время получилось неожиданно насыщенным. Я узнавала о себе и других то, о чем даже не подозревала, совершила невероятное путешествие в прошлое, почувствовала, как это — быть на волосок от смерти, и, самое главное, пережила неожиданный всплеск чувств. Думать об Артуре не хотелось. Я убрала его образ куда-то далеко, на задворки сознания. Было почти не больно. Только едва ощутимо щемило в груди. Со временем, безусловно, пройдет и это. Так утверждают мудрецы. А кто я такая, чтобы с ними спорить?..
— Знаешь, о Риге у меня останутся самые теплые воспоминания, — сказала Наташка.
Она тоже подошла к окну, и теперь мы стояли рядом — плечо к плечу.
Я промолчала, и только приложила ладонь к стеклу, словно прощаясь со сказочным городом.
— Я хочу открыть тебе одну тайну… — нерешительно произнесла подруга.
Я кивнула.
— Рига — особенный для меня город еще по одной причине… — продолжала она медленно, словно собираясь с силами признаться. — И, в общем, здесь мы с Юрой пообещали друг другу, что никогда не расстанемся и всегда будем вместе, — быстро закончила она.
Я по-прежнему не знала, что сказать. Разумеется, я была рада за Наташку и с радостью ощущала, что из-за этой новости в сердце не всколыхнулась даже легкая тень былого чувства к Юрке. Оно растаяло, исчезло, как снег весной. Однако говорить что-то вроде «как я рада» казалось мне ненужным и банальным.
— Ты думаешь, это несерьезно? — Наташка, не понявшая моего молчания, заглянула мне в лицо.
— Нет. Я думаю, это будет как у моих родителей. Они тоже познакомились в Риге, и теперь вместе уже целую вечность… Только, надеюсь, Юрка не станет таким же трудоголиком, как мой отец, которого и дома-то застать трудно, — добавила я.
— Ну этого я ему не позволю! — азартно крикнула Наташка.
А я по-хорошему позавидовала ей. Все-таки замечательно, что у нее все так хорошо. А у меня оставалась моя тихая, почти незаметная грусть. Кому-то выпадает встреча, кому-то разлука. Наверное, в этом есть свой смысл.
* * *
Я стояла в тамбуре у окна, глядя на почти неразличимый в темноте лес. Было жарко. Похоже, проводник переусердствовал с отоплением, но делать нечего — мне бы все равно не позволили открыть окно, так что приходилось терпеть. Я не спешила вернуться к своим. Пусть Наташа и Юра побудут вдвоем — они явно еще не сказали друг другу все, что хотели, а я побыла «хвостиком» — и, наверное, хватит.
Все не так плохо. Скоро я увижу маму, а если повезет, даже и папу. Меня будут ждать подарки и замечательные зимние каникулы. Все вовсе не так уж плохо, вот только… Но об этом я дала себе слово забыть. И я, без сомнения, забуду. Поезд «Рига — Москва» уже в пути, а значит, полдела сделано.
Хлопнула дверь между вагонами, и кто-то остановился прямо за мной, почти дыша мне в затылок. Ненавижу, когда люди так поступают.
Я оглянулась и решила, что в вагоне, должно быть, натоплено сильнее, чем я предполагала, и я, должно быть, сошла с ума от жары. На меня смотрели серьезные серые глаза, в глубине которых (и как я раньше не замечала?) на самом донышке плясали чертенята.
— Отчего ты не спросишь, что я здесь делаю? — ехидно поинтересовался Артур.
Я сморгнула. Галлюцинация оказалась слишком разговорчивой.
— А зачем мне помогать тебе выкручиваться из затруднительного положения? Сам затеял игру — сам и выкручивайся. — Я снова отвернулась к окну, чувствуя неожиданную обиду. Тогда, в гостинице, он уже знал, что поедет в Москву, но специально не сказал мне, возможно ожидая, что я как-то выдам свой интерес: попрошу телефон или, на худой конец, разрыдаюсь. Не люблю, когда надо мной ставят такие эксперименты. Никто такого не любит.
— Я, кажется, тебя и вправду обидел. Извини, Марин.
