А, значит, всякая работа стала бессмысленной.
В том числе и экспериментальная.
Это ерунда, что художник творит для всего человечества – он всегда творит только для себя.
Вернее, для таких, как он сам.
То есть, для близких.
Если близкого человека нет – вместо свободы получается пустота.
Без смысла жизни.
И даже – без его поисков.
Смысл жизни начинает искать тот, кто не нашел в жизни смысла…
…За все то время, что они были вместе, Лена ни разу не создала Петру проблем. И однажды, когда Петр навещал свою маму, та спросила сына: «Чем отличается твоя Лена от твоих предыдущих жен?» – Петр ответил:
– Нормальностью… – видимо забыв, что как только человек начинает что-нибудь хвалить, так быстро выясняется, что хвалить уже нечего.
А, может, нормальность – и не похвала вовсе.
Не стоит садиться играть в карты с судьбой. Она передернет, когда ей понадобится.
Тем более, что то, как сам Петр относился к Лене, нормальным назвать было не то, чтобы трудно, а как-то, язык не поворачивался.
– Классик, почему у тебя в доме порядок наводит посторонняя женщина, – сказала Петру Лена однажды, – Давай это, буду делать я.
И деньги сэкономим.
– Ничего мы не сэкономим, – ответил Петр, – Просто я не хочу, чтобы ты разгребала мой мусор.
– Ну, почему?
– Потому, что Богини не для того, чтобы горшки обжигать…
Сколько этих: «Потому» и «Почему?» – нагобсекствовал Петр в своей копилке.
– …Почему ты не попытался ее вернуть? – спросил Петра его друг, художник Григорий Керчин.
Петр помолчал, толи, подыскивая слова, толи, подыскивая словам смысл, а потом, собравшись силами, ответил:
– Предателей не любит никто.
Даже сами предатели.
И еще, чуть позже, Петр добавил, говоря слова уже не Григорию, а самому себе:
– За свое счастье нужно бороться до конца.
Всегда.
Лишь за свое счастье с женщиной – только до начала…
…О своей обиде Петр рассказать другу не мог.
Дело в том, что мужа Лены Владимира он знал.
Как знал Петр и первого мужа Лены – Михаила.
Знал по тем временам, когда пил сам.
И однажды в пьяную компанию Михаил привел своего товарища – тот представился, едва ли не с гордостью:
– Владимир. Говорю сразу – не прочитал ни одной книги.
При этом, морда выражения его лица, самодовольно лоснилась.
Невежество – наибольшая из нищет. Когда человеку нечем гордиться, он начинает гордиться тем, что гордиться ему нечем.
Петр уже не помнил, по какому поводу Владимир сделал это дополнение, но аргумент Владимира:
– Пусть читают те, кому собственного ума не хватает, – запомнился, как и то, что, вечно пьяному Петру, в тот момент, нечего было ответить.
Наверное, водка слишком энергичное дело, чтобы при ней еще и искать ответы.
Ответ нашелся, когда Петр перестал пить: – Если человек не читает книг, то откуда он может узнать – хватает ему ума, или нет?
Тогда же Петр просто подумал о себе:
– С такими я раньше в один сортир добровольно не ходил – теперь водку пью, и ничего.
До чего же я докатился?..
…Чмо-сапиенс.
Петр не мог не признать того, что проиграл женщину ничтожеству.
И то, что она сама себя проиграла – было слабым утешением…
…Когда они были вместе, Петр полностью доверял Лене, и ему, почему-то, ни разу не пришла в голову мысль о том, что она может изменить ему в перерывах между их встречами.
Почему-то.
Не приходила в голову.
«Доверие – это главное условие любви,» – написала в одной статей его знакомая журналистка Анастасия, и когда Петр прочитал это, он подумал:
– Да.
Если считать это предположением.
Петр ни разу не засомневался в честности Лены по отношению к нему.
– Ты доверяешь своей женщине? – спросил Петра его Гриша Керчин, когда-то разведшийся со своей женой из-за измены.
– Нельзя же держать всех женщин на подозрении в нечестности.
– Ну, что же, – улыбнулся Григорий, – Будем считать, что это первое отличие всех женщин от всех министров, к примеру…
…Однажды в электричке «Москва-Звенигород», Петру, возвращавшемуся с этюдов, совершенно нечем было заняться, и он разгадывал кроссворд: «Вор в законе», семь букв, первая «М», четвертая «И».
По всему выходило – «министр».
Петр не поленился и на следующей неделе поехал в Звенигород снова, чтобы купить местную газету с ответами на кроссворд.
