Строилась Тюмень чрезвычайно быстро, культурные традиции принесли с собой стрельцы из Холмогор, ямщики тоже были выходцами из Руси, потому в строительстве угадывались явно российские мотивы. Стрельцы-ратники были свободными гражданами, а вот ямщики, как правило, крепостные крестьяне, потому их жизнь отличалась значительно от жизни стрельцов — ямщиков наказывали за все: за опоздания, даже если было ненастье, за падеж лошадей, которых ямщики должны были содержать сами, по навету седоков… Потому ямщики часто бежали из Тюмени на Русь, однако их возвращали обратно — путь туда, за Каменный пояс, лежал один: вверх по Туре к Верхотурью и Соликамску. Иной раз беглецов перехватывали на реке Чусовой.
Первые сто лет существования Тюмени главным направлением развития были ремесло и торговля. Мастера, прибывшие из-за Камня, так назывались тогда Уральские горы, занимались выделкой кож, шитьем обуви, кузнечным делом. Юфть, тюменская мягкая кожа, находила сбыт далеко за пределами города. В начале XIX века Тюмень по выделке кож вышла на одно из первых мест в России. Однако ткани — льняные и шелковые, сукна, слесарные изделия, украшения доставляли в город купцы.
Город расположен был на бойком месте — на берегу реки, по которой можно добраться и до севера, и до юга. От Тюмени также был налаженный путь на Русь. Потому и процветала торговля с Казахстаном, откуда поставлялись кожи, а сбывались кожи и обувь, как правило, на Ирбитской ярмарке.
Кожевенники снабжали сырьем сапожников и шорников, большинство которых занималось этими ремеслами зимой, летом же они кормились кирпичным или гончарным делом, потому что в окрестностях в изобилии была глина. Изделия тюменских гончаров славились прочностью и чистотой отделки — глазурь не трескалась от жары и дольше сохранялась.
Из Бухары, с которой наладились связи еще со времен Ермака, шли товары с Востока, а в Бухару — товары из Тюмени. Связи двух городов были столь прочными, что в Тюмени за рекой Турой даже слобода такая появилась — Бухарская.
В двадцатый век Тюмень вошла крупным промышленным и торговым центром Сибири. Перед Первой мировой войной Тюмень по численности была пятым городом в Сибири. Кроме многочисленных лесопилок в городе были уже судостроительный и чугунолитейный заводы, чугунолитейный, спичечная фабрика, своя типография, в которой выпускались «Тобольские губернские новости» и «Сибирский голос». По правому берегу Туры — пристани, кожевенные, мукомольные и лесопильные заводы. По левому — судостроительные, фанерная и спичечная фабрики. Рядом с ними быстро вырастали жилые районы — частные домишки, заводские казармы, где обретался рабочий люд.
А центральные улицы, Царская и Спасская, застроены добротными каменными особняками, где жили самые богатые люди города. На этих же улицах и самые большие магазины, банки, почта, телеграф. Был в Тюмени театр, построенный купцом Текутьевым, но купец — он всегда купец, потому театральное дело в Тюмени было поставлено на солидную коммерческую базу, и в городе частенько бывали гастроли других театров, что, впрочем, радовало интеллигенцию города.
В начале марта 1917 года на первой странице губернских газет появилось, подобно грому среди ясного неба, заявление о том, что 2 марта царь Николай II отрекся от престола в пользу брата Михаила Александровича, а также, что «тотчас по получению известия об отречении царя совет министров в полном составе поехал к Михаилу Александровичу просить его, чтобы он отрекся от престола сам, и тем дал возможность Учредительному собранию свободно вынести свое решение». И великий князь Михаил, поразмыслив, решил «дать возможность». В самом деле, стоило ли цепляться за престол страны, где все трещало по швам, рушилось, армия отказывалась воевать, дезертиры сотнями уходили с фронта, голод косил мирных россиян, а фабрики работали только те, где имелись военные заказы. А ошибки царя бывшего легли бы тяжким бременем на плечи царя будущего. Князь Михаил не захотел себя обременять, и его отказ от престола стал не только поворотной вехой дальнейшего пути России, но, вероятно, и одной из причин гибели рода Романовых.
