Потрясенный увиденным, Василий спросил Кураева:
– Кто этот несчастный? Почему он оказался на моем месте?
– Того знать не могу, а если бы и знал, то не ответил. Вы исполнили все, что вам было поручено, потому государыня отнеслась к вам благосклонно и пощадила вашу жизнь. Живите дальше, и вот вам мой совет: забудьте обо всем произошедшем.
– Как же я могу такое забыть? Вряд ли получится.
– Вам трудно будет жить с этим, – согласился он. – Боюсь, разум далеко не каждого человека способен выдержать подобное. Но это все слова сочувствия, которые я могу произнести вслух.
Но Василий не слушал его. Он был как бы в горячке после суда и выхода из заключения. А сейчас, увидев, что вместо него казнили совсем другого человека, весь дрожал и трясся, постоянно ощупывал свою голову, словно проверял, на месте ли она. Кураев старался не обращать внимания на болезненное состояние Василия, но и он не выдержал и достал из-под сиденья штоф с вином, налил полную чарку, оказавшуюся рядом со штофом, и протянул Василию:
– Выпейте до дна, иначе я за вас не ручаюсь.
Тот выпил и действительно дрожать перестал, но вдруг начал дико смеяться, да так, что запряженная пара лошадей, до того спокойно стоявших на месте, начала взбрыкивать и прядать ушами.
– Вы говорите, будто бы я все выполнил, но я же поступил по-своему и пытался освободить царевича раньше, чем вы мне велели. И в результате его убили.
– А кто вам сказал, что его убили? – спокойно возразил Кураев. – Вам сейчас тоже отсекли голову, но вы живы. Или я не прав? Не надо считать себя самым умным, есть люди более умные и опытные в делах подобного рода. Вы новичок в нашем деле. Жаль, что больше вас нельзя будет привлечь к чему-то подобному. Для всех других вы больше не существуете. То, что вы начнете освобождение раньше указанного вам срока, я тоже предусмотрел. И из Шлиссельбурга в тот день никуда не уехал. Вы остались живы только потому, что комендант Бердников имел от меня приказ сохранить вам жизнь…
– Значит, это была … – Василий не знал, что сказать в ответ. Его мысли то ли от выпитого, то ли от пережитого путались, и он не мог четко сформулировать вопрос. – А что стало с моими солдатами? Они не пострадали, надеюсь?
– Святая простота! Помните, откуда это? Поинтересуйтесь на досуге, не буду лишать вас удовольствия разобраться. Солдат, он на то и солдат, чтоб жертвовать собой во имя императрицы и отечества. Все они получили заслуженное наказание и будут сосланы в Сибирь навечно. Кстати, а вам не хочется побывать в Сибири? У меня скоро намечается туда поездка. Сибирский митрополит Павел отказывается прибыть в столицу, и меня командируют поторопить его, – с нехорошей усмешкой сообщил Кураев.
– Вы не сказали мне, где теперь царевич? – Василий наконец вспомнил, что он хотел спросить. – Опять в крепости? Или его перевезли в столицу?
– Хоть вам этого знать не положено, но открою государственную тайну. – Кураев понизил голос до полушепота. – Еще ранее он пожелал принять монашеский постриг и получил на то величайшее согласие. Но все тянул, не хотел расставаться с миром. Устроенная вами стрельба подтолкнула его к тому. И теперь он под другим именем находится в монастыре неподалеку от столицы. Мало ли что может случиться в наше неспокойное время, а вдруг он еще понадобится для какой-то цели? Но для всех – он умер. Как, впрочем, и вы. Избавлю вас от вопроса о том, каково ощущать себя мертвецом. Но, думается, ощущение не самое приятное. Ну, что, пора ехать? Нужно еще по дороге забрать ваших слуг. Как их там, совсем запамятовал…
– Сашка и Ульян, то есть Ульяна, – путаясь, подсказал ему Василий. – Вы очень любезны, никогда не забуду вам этого. Теперь последний вопрос. Можно? – спросил он заплетающимся языком.
– Валяйте. Я даже знаю, о чем вы хотите спросить: кого видели вы на койке в камере Иоанна Антоновича, показавшегося вам мертвым. Так?
– Да, вы совершенно правы… Именно это я и хотел узнать… А вы как догадались?
– Неважно, – отмахнулся Кураев. – То был убитый буйный арестант, что вырвался из своей темницы. Один из охранников проткнул его шпагой насквозь, иначе он мог наделать много шума, а это нам было совсем ни к чему. Когда вы бросились к воротам, то офицеры увели царевича в камеру убитого, связали и оставили там, а еще теплого буйного арестанта положили на его место. Вот вы и решили, что царевич мертв. Я ответил на все ваши вопросы?
