– Наверное, ты ждешь, что я буду благодарен тебе за то, что создал меня, – медленно проговорил Тайрон.
– Да я как-то не жду благодарности.
– Однако я, пожалуй, благодарен. Меня только одно интересует – ты больше никого не создавал? Припомни?
– В смысле?
– Ну, я – единственная твоя копия?
– А ты действительно считаешь себя копией… Знаешь, ты прав. Была еще одна. Но она получилась неудачной, и я, – Руин начал говорить медленнее, – я оставил ее в замке.
– Кажется, ты и сам нашел ответ на свой вопрос. Если копия хотя бы наполовину так качественно выполнена, как был сделан я, то и результат вполне мог обмануть твоих родных.
– Значит, они просто-напросто убили мою копию. Несчастную копию, которая даже не способна была самостоятельно передвигаться.
– А в остальном?
– В остальном обладала всеми моими чертами.
– Значит, даже при дезинтеграции этого тела анализ – как генетический, так и магический – должен был показать, что убит именно ты. Верно?
– Видимо да. Я не исследовал проблему в этом ключе, не знаю, какие нюансы могут выявиться на анализе.
– Ты кому-нибудь рассказывал о созданных тобой копиях?
– Э-э… Дай сообразить… Кажется, нет.
– Так чему ты удивлен?
– Уже ничему.
Они долго молчали, расправляясь с едой и содержимым бутылки. Арман внезапно обнаружил, что успел изрядно проголодаться, да и вино было хоть и не самого лучшего качества, но вполне годное для употребления внутрь. Приятно было видеть, с каким аппетитом ест Тайрон. Прошло всего полторы недели с тех пор, как Руин видел его последний раз, но за это время манеры этого странного человека изменились самым кардинальным образом.
Прежде он вел себя столь же аристократично и порой даже чопорно – в точности как правитель Провала, привыкший к церемониям. Аристократизму в нем не убавилось, но вот чопорность и строгая церемонность куда-то исчезли. Теперь он скорее напоминал эдакого средневекового лорда, поневоле предпочитающего простоту, но в каждом жесте которого все-таки чувствуется благородное происхождение – даже если он пьянствует в таверне или хлопает по плечу пропахшего хлевом крестьянина.
«Ну и хорошо», – решил Руин. Он как-то не задумывался о том, что сделает с двойником, когда тот исполнит свою функцию. А теперь становилось очевидно, что просто уничтожить его, как ненужную вещь, нельзя – перед ним находился вполне полноценный человек, со своим характером и привычками. «Наверное, его придется вписать в древо нашей Семьи, – подумал он. – Я создал его на базе собственной личности, а значит, он должен обладать всеми генетическими признаками нашего рода. И серой магией, кстати».
– Завершая нашу беседу о твоей скоропостижной смерти, – проговорил Тайрон, аккуратно вытирая пальцы о собственный пояс, который, впрочем, от этого мало пострадал. – Как понимаешь, войска были отозваны твоим сыном, которому они сейчас нужны больше всего на свете. На данный момент войск у тебя нет. И не будет, пока ты не объявишь, что жив и невредим.
– Сын вряд ли откажет мне в помощи.
– Сейчас он не в состоянии тебе помочь. Кто бы ему помог…
– Ничего. Раз так, будем действовать сами.
– Ты и я?
– Да, конечно. Кто же еще остается? А важные новости из Провала мне в случае чего передаст Ратрален. Так мы условились. Я должен быть в курсе всего. Это вполне осуществимо.
– И если удастся одержать победу, я буду свободен?
– Ты и сейчас свободен, – ответил слегка удивленный Руин.
– В определенных рамках, согласись.
– Я не держу тебя под подчинением. И никогда не держал.
– Да, пожалуй, – помедлив, согласился Тайрон. – Но ты же планировал что-то делать со мной дальше.
– Подумывал. И вижу единственный вариант – ты будешь записан в нашу семью.
– В самом деле? Результат твоего эксперимента станет центритским гражданином?
– Брось, не надо так. Ты уже не результат эксперимента, а полноценный человек. И, кстати, со всеми нашими клановыми особенностями. Потому тебе прямая дорога в семейство Арман, как бы ты к этому ни относился.
– И кем я там буду?
– Видимо, моим сыном.
Тайрон криво усмехнулся.
– Папаня, значит.
– Значит, папаня. Не возражаешь?
– Пожалуй, нет. Семья – это замечательно. Интересно только, как к этому отнесется твоя супруга.
