На долю секунды Джеку послышался голос его отца. В следующую секунду он вновь овладел собой.
— Все кончено и забыто. Возможно, мне не стоило говорить тебе, как пить и как не пить. Наверное, это непедагогично. Только вот, к несчастью, подростки иногда пьют, поэтому, если я хочу, чтобы ты была в безопасности, я должен тебе это сказать. Знание — сила, это почти то же самое, что опыт. — Он помолчал. — Видишь ли, отрицательная сторона взросления заключается в том, что ты начинаешь нести ответственность за свои действия. Ладно, пусть тебя не изнасиловали. Но ты могла погибнуть, если бы Тиг разбил грузовик. Ты могла умереть от алкогольного отравления или от передозировки той дряни, которую кто-то подсыпал в этот пунш. Мог умереть и кто-нибудь другой. Я не хочу, чтобы так случилось, Саманта, правда не хочу. Стать взрослым во многом означает научиться осторожности, понять, какие последствия могут иметь твои поступки.
Саманта молчала так долго, что Джек уже решил, что она уснула. Он даже подумал, что это к лучшему. Ему понравилось, на какой ноте завершилась беседа. Для такого отца, как он, получилось совсем неплохо.
Оказалось, что он ошибся.
— А как все это согласуется с разводом? — спокойным, очень взрослым голосом спросила Саманта. — Ты ведь и в браке несешь ответственность за свои поступки?
Прошла целая минута, прежде чем он ответил:
— Да.
— Значит, ты признаешь свою вину?
— Нет. Нужны двое, чтобы пожениться, и двое, чтобы развестись. — Так, по словам Хоуп, говорила Рэйчел, и с его стороны это явная уступка. Две недели назад он бы всю вину возложил на Рэйчел — это ведь она от него ушла.
Но нет — ее отъезд из Сан-Франциско был не причиной, а следствием. Теперь он вынужден это признать. Причины развода коренятся глубже. Рэйчел действительно чувствовала себя покинутой. Он и в самом деле поставил на первое место работу.
— Но как же вы это допустили? — спросила Саманта, и в ее голосе снова послышались слезы.
— Мы не допускали.
— Нет, допустили! — закричала она с такой страстью, что Джек сразу вспомнил о словах Кэтрин, которая говорила, что для Саманты это навязчивая идея. Должно быть, Кэтрин права. — Вы не обсуждали этого, просто разошлись, и все. А какова твоя версия?
Джек не был уверен, что должен об этом говорить, тем более без Рэйчел. Но по голосу Саманты можно было понять, что для нее очень важен ответ.
— Я считал, — начал он, — что твоей матери я больше не нужен. Что мы стали чужими, что мы нуждаемся в совершенно разных вещах. Например, из-за работы я был привязан к городу, а твоя мать совсем не хотела там жить.
— Значит, все из-за того, что вы не могли договориться, где жить?
Две недели назад Джек согласился бы с этим, сведя причину развода к двум-трем словам. Но теперь он понимал, что все было сложнее.
— Нет, это только следствие других вещей.
— Но ты ее любил?
— Да.
— И сейчас любишь?
Он подумал о том, с каким чувством каждый день входит в больничную палату.
— Вероятно.
— Так почему же ты не пытался ее удержать? Разве дело того не стоило? Разве мы того не стоили?
Этот вопрос его ошеломил.
— Конечно, стоили. Да, конечно.
— Я думала об этом, когда ждала тебя сегодня в телефонной будке. Я думаю, ты был прав. Мы этого не стоим, особенно я.
— Ты что, с ума сошла?
— Вот видишь! — вскричала она. — Хоуп ты бы никогда этого не сказал!
— Да, Хоуп я бы сказал что-нибудь другое, потому что вы с ней разные. Не хорошая и плохая, а просто разные.
— Она любимая дочь, а я нет.
— Но ведь я тебя люблю.
— Я не любимая. Я слишком много говорю.
— Как раз поэтому я тебя и люблю. Я всегда знаю твое мнение. Это большой плюс в отношениях. Правда, иногда мы с тобой не очень ладим — сказывается разница в возрасте. Ты даешь мне знать, что я становлюсь… становлюсь…
— Старым.
Он вздохнул:
— Пожалуй. Как видишь, мы в состоянии говорить и об этом.
Перевернувшись на спину, она стала разглядывать потолок.
— С Тигом я не смогла поговорить. По крайней мере так, как хотела. Боюсь, он решил, что я еще ребенок.
— Он дрянной парень, — сказал Джек. — Ты можешь найти себе получше.
— Я думала, что он лучше, чем оказалось. Это говорит о том, как много я знаю.
