Дорога к дому - страница 2

Она была настолько уверена в том, что у нее прекрасно получится отделить одну часть своей жизни от другой, что даже не утруждала себя тем, чтобы снимать кольцо по случаю их с Чарли помолвки на время встреч с Генри, который иногда рассеянно касался этого кольца, когда они отдыхали после бурного секса.

И никогда ничего не обсуждали.

Амбер шла по длинному белому коридору, рассматривая таблички на дверях слева и справа. Боровски, Хэммонд, профессор Грейвс… Харриган. Здесь. Она остановилась и постучала один раз, потом еще раз. Она надеялась, что делает все правильно.

— Войдите, — раздался голос изнутри. Она толкнула дверь.

— Доктор Харриган? Я — Амбер Сэлл. Я звонила вам. — Она почувствовала облегчение, когда увидела улыбку узнавания на его лице.

— Ах да, мисс Сэлл, входите. Извините меня за этот беспорядок. Пожалуйста, садитесь. Я только подвину вот это в сторону. — Он смахнул стопку бумаг со стула, стоящего перед его столом. Амбер села. — Итак? — спросил он, обходя стол, чтобы сесть на свое место. — Чем могу помочь?

— Я насчет Мадлен Сабо, — сказала Амбер без всяких предисловий. — Она один из ваших молодых врачей, хирург из операционной. — Доктор Харриган медленно кивнул. — Я не знаю, как много вам известно о том, что произошло, и почему, собственно, я здесь и говорю с вами сейчас, но…

— Нам известно, мисс Сэлл, — спокойно сказал Харриган. — Ужасная трагедия. У Аласдэра здесь было много друзей, а не только коллег. Я думаю, что я был одним из немногих, которые знали обо всем, что происходит. Как себя чувствует Мадлен?

— Плохо. Я просто не знаю, что делать с ней или как ей помочь. Вот почему я подумала, что мне стоит прийти сюда, а не пытаться найти ее психотерапевта, если у нее когда-нибудь такой и был. Дело не в том, чтобы ей стало лучше или чтобы она смогла как-то это пережить. Мне кажется, что с ней все обстоит еще хуже. Она не устает твердить, что все это ее вина, что она могла бы поставить диагноз раньше. Но разговоры со мной ей нисколько не помогают. Я подумала…

— Что я мог бы найти правильные слова? Конечно. Она одна?

Амбер покачала головой:

— Нет, она живет у меня в квартире с тех самых пор. На похороны она не ходила, почти ни с кем не разговаривает, а от этого еще тяжелее.

— Понимаю. Думаю, я мог бы навестить ее.

— Конечно. Как только у вас найдется свободная минута. Я знаю, что вы невероятно загружены.

— Аласдэр Лэингг был моим другом. И если я могу сделать что-нибудь, чтобы помочь его… — Харриган неожиданно замолчал, а потом продолжил: — Он любил Мадлен. Все это знали. Мне жаль, что так случилось. Я зайду к вам вечером около семи, ладно?

Амбер закивала — она была так признательна этому врачу, что на глаза у нее навернулись слезы.

— Аласдэр был очень хорошим другом. Мне не хватает его. Нам всем его недостает.

Мадлен услышала звонок в дверь. Она дремала, то засыпая, то снова просыпаясь последние пару часов. Ей было трудно уснуть ночью, и обычно она лежала без сна до самого утра, вслушиваясь в ночные звуки дома, шепот листьев на деревьях на улице. Прошлая ночь была особенно тяжелой. Всякий раз, когда она засыпала, ей снился Аласдэр, и она в ужасе просыпалась. Сон был сплошным кошмаром, ужасным, пугающим. Потом она проснулась окончательно, поняла, где находится, и из глаз у нее снова полились слезы.

Звонок прозвенел еще раз. Амбер еще не было дома. Она соскользнула с кровати, нашла халат и пошла босиком по коридору. За матовым стеклом двери был виден темный силуэт довольно крупного мужчины. Она кашлянула.

— Кто там? — Мадлен завязала пояс халата.

— Мистер Харриган. Мадлен, это ты? — Мадлен замерла перед дверью. Харриган? Из больницы?

— Мадлен, — позвал он еще раз, — я просто шел мимо. Могу я зайти?

Мадлен перевела взгляд на свои босые ноги, потом открыла дверь.

Он помог ей пройти в гостиную, снял пальто и, ничего не говоря, исчез на кухне, чтобы заварить чай. Не было никакой неловкости во всем, что он делал, потому что и как профессионал, и просто как хороший человек Харриган знал, что именно следует делать. Он принес чай, устроился и стал ждать, когда она заговорит. Когда Мадлен закончила свой рассказ, он заметил, что слез больше не было. Только тогда Харриган вытащил пакет с бумагами из кармана своего пальто и разложил их на кофейном столике.