— Дело в том… у меня через полчаса собеседование. Как раз туда я направляюсь. Скажи, как мне тебя найти?
— Довольно просто, я живу у родителей… вот, я запишу адрес. Ты ведь позвонишь, правда?
— Да, обещаю. Сегодня же вечером. Эх, как же здорово, что мы встретились! — Он стоял и улыбался. Бекки не удержалась и прыснула со смеху. Так непривычно было видеть его без африканских косичек, подстриженного, как барашек.
— Удивительно! — сказала она, закидывая сумку на плечо и передавая ему номер телефона. — Поверить не могу!
— Что же, мне пора бежать. Позвоню тебе позже, хорошо? — Он торопливо обнял ее, быстро зашагал прочь и исчез, лавируя в толпе на Ковент-сквер. Бекки смотрела ему вслед, в то время как в голове у нее одна мысль стремительно сменялась другой. Годсон… Она думала, что больше никогда его не увидит. Слишком много усилий было приложено для того, чтобы похоронить в памяти все, связанное с Хараре. Она делала это постепенно: вернулась домой, обратилась к психотерапевту, оставила все в прошлом. Единственное, с чем она не разобралась по возвращении, так это с собственной жизнью и планами на будущее. После успехов, которых они добились, после живой, кипучей деятельности в «Делюксе» работа личным помощником или секретаршей не вызывала у нее никаких эмоций. Но это было все, на что она могла здесь рассчитывать. Правда, ее достижения, казавшиеся ей в Зимбабве такими существенными и значимыми, в Лондоне оставляли всех равнодушными. Как вы сказали, галерея? Где? Что за глухомань? Вскоре ей стало понятно, что в ее отсутствие мир искусства в географическом смысле не стал шире. Ее недолгая деятельность в северо-западном Лондоне воспринималась всеми как высшая точка ее карьеры. Несмотря на то что все знали об увольнении. К тому же ей не удалось даже дослужиться до помощника-куратора. Поэтому она оставила надежды пойти на «нормальную» работу и просто стала добывать деньги, чтобы сводить концы с концами.
Получалось не всегда. Жить с родителями в тридцать четыре года довольно непросто, и по мере того, как ей исполнялось тридцать пять и тридцать шесть, она уже почти отчаялась привести свою жизнь в порядок. Амбер, как и всегда, великодушно разрешила ей пользоваться квартирой, которую они с Танде купили в Холланд-парке, неподалеку от старого дома, где жил Киеран. Но сейчас они и сами жили там. Амбер проводила в Лондоне столько же времени, сколько и в Бамако. Это совсем не то, что иметь собственное жилье. Но стоимость аренды в Лондоне была слишком высокой, а за четыре года Бекки так и не смогла найти постоянной работы, поэтому казалось целесообразным оставаться в родительском доме, пока не подвернется более подходящий вариант.
Ее возвращение домой выбило маму из колеи. Бекки так до конца и не рассказала все подробности того кошмара, что ей довелось испытать. Никогда она не упоминала, что нападавших было трое, и что длилось все несколько часов, а не пару минут. Незачем было лишний раз их волновать.
Она повернулась и медленно пошла по Флорал-стрит по направлению к станции метро. Она словно заново родилась, нервные окончания приятно пульсировали электричеством. Годсон здесь, в Лондоне. Уму непостижимо. Она вспомнила себя прежнюю, самоуверенную и полную жизни, готовую рисковать. Пропасть, пролегающая между Бекки, покинувшей Британию, и Бекки, какой она была сейчас, вернувшейся домой с поражением, начала на глазах сужаться. Впервые за четыре года ей в голову пришла идея, способная вытащить ее с обочины жизни. Затерявшись в толпе, она шла улыбаясь.
На следующий день они встретились, чтобы выпить кофе. Бекки сидела и молча слушала, что происходило с Годсоном после ее отъезда. «Делюкс» для него также значил очень многое. Он закрыл галерею, распродал то немногое, что осталось после погрома, и старался найти способ выполнить финансовые обязательства. Не так чтобы успешно, досадно ухмыльнулся он. Индиец, владелец магазина, угрожал ему чуть ли не физической расправой, но весть о том, что произошло с английской девушкой, быстро разнеслась по округе, и люди стали его избегать, подозревая, что он приложил к этому руку. Мистер Ахмед, владелец, оставил попытки выбить из него недостачу за два года. Вскоре Годсон оказался без работы. Только на этот раз с серьезными запросами, которые диктовал привычный для него образ жизни. Держать завышенную планку на уровне молодой человек оказался не в состоянии.
