Допуск на магистраль - страница 59

— Опять Воспитка трепалась... А вы уши распускаете.

— Она очень даже интересно рассказывает, — возражает кто-нибудь из девочек, но Светка только отмахивается:

— Да ну вас всех! Подхалимки...

Светка вообще невысокого мнения о воспитательнице их группы: молодая, только что окончила институт. Год назад училась сама, а теперь «лезет» учить других. Светка так и говорит о ней: «лезет». И называет ее за глаза Воспитка, а в глаза не называет никак.

И вдруг происходит событие, после которого она никогда больше не может назвать Светлану Аполлоновну этим презрительным, выдуманным ею самой словом.

Вечером воспитательница приглашает девочек в красный уголок и садится за рояль.

— Вечно этой Воспитке что-нибудь надо, — ворчит Светка. — Опять песню разучивать...

И собирается уходить.

Но Воспитка очень просто, даже как-то стеснительно спрашивает у девочек:

— Вы будете слушать, если я вам что-нибудь сыграю?

Светка останавливается в дверях и с удивлением замечает, что всегда сдержанная и ровная Светлана Аполлоновна сегодня очень взволнована. Девочки рассаживаются вокруг рояля, руки воспитательницы осторожно ложатся на клавиши.

Сначала Светка все-таки хочет уйти и задерживается только из любопытства. А потом уже забывает обо всем. Широкая, властная и вместе с тем очень трогательная музыка поражает ее своей силой и нежностью. Светка прислушивается и улавливает за страстностью и широтой мелодии живую человеческую боль. Будто грустит кто-то очень сильный и гордый... Будто потерял он самое дорогое и теперь не может вернуть его.

Ей почему-то вспоминается портрет отца в парадной форме, представляется бездонное голубое небо, как свастикой, перечеркнутое силуэтом вражеского самолета.

Музыка крепнет. Исчезает щемящая душу боль, Светка слышит победные маршевые аккорды, а потом светло и тонко поют чистые, высокие ноты, и опять повторяется страстная, сильная мелодия, за которой угадывается страдание живой человеческой души. Светка медленно опускается на стул. Она чувствует себя подавленной и в то же время окрыленной. Она не может понять, что с ней.

— Тебе понравилась музыка? — тихо спрашивает воспитательница, и Светка поднимает на нее растерянные глаза.

— Не знаю...

Что ни делает она в этот вечер, чем ни занимается на другой день, она неотступно слышит светлую, певучую, чудесную музыку. Светка сама разыскивает воспитательницу и обращается к ней, впервые называя ее по имени и отчеству:

— Что вы играли вчера, Светлана Аполлоновна?

— «Полонез» Огиньского.

Воспитатели с удивлением и радостью замечают, как постепенно начинает теплеть сердце «трудной» девчонки. У нее появляется интерес к людям. Сначала к одной только Светлане Аполлоновне. Теперь Светка не пропускает ни одного музыкального вечера. Садится поближе к роялю и, если Светлана Аполлоновна спрашивает девочек, что они хотят послушать, обязательно просит:

— «Полонез», который вы играли тогда...

Светлана Аполлоновна играет, потом рассказывает девочкам об Огиньском, об истории его «Полонеза». В другой раз она играет им Чайковского, и Светку эта музыка поражает еще больше. Она пробует сама учиться игре на фортепьяно, записывается в музыкальный кружок и старательно занимается в нем.

Однажды после музыкального вечера Светка провожает воспитательницу до ее комнаты и, когда Светлана Аполлоновна приглашает ее, заходит.

В комнате тесновато, но уютно. На полках книги. Очень много книг. А на столе альбомы с фотографиями. И фотографий тоже очень много. Светлана Аполлоновна замечает заинтересованный взгляд Светки и, усадив ее у стола, пододвигает кипу снимков.

— Это из туристского похода...

Снимки необыкновенные. В горах, по диким узеньким тропкам пробираются веселые парни и девушки. И среди них Светлана Аполлоновна. В брюках, в клетчатой ковбойке, с рюкзаком! Потом веселые парни и девушки сидят у костра, переходят бурную речушку, плывут на байдарках, поют под гитару... Светка рассматривает снимки и расспрашивает воспитательницу о ее спутниках. Светлана Аполлоновна охотно и подробно рассказывает. Потом вынимает другую пачку снимков, и Светка видит тех же парней и девушек на лыжах в заснеженном лесу, на платформе железнодорожной станции, в аудитории института.