Ушел. Марина закрыла за мной дверь. Я спешу. Мне надо к восьми часам быть в музее. Через два дня начинается «Международный авиационно-космический салон» — и наш музей «Истории покорения неба» в нем участвует. А сегодня мы должны будем завести экспонаты музея на территорию салона. Дело это муторное. В позапрошлом году на проходной простояли почти полдня. С семи утра до часу дня, но то было в прошлом году. Тогда на заезд давали только один день. В этом году — три дня: вчера, сегодня, завтра. Поэтому мы и договорились не вставать так рано, а встретиться в восемь утра в музее.
Спешу. Ловлю себя на мысли, что спешу теперь уже не столько для того, что мы договорились, а для того, чтобы записать в компьютере то, что со мной случилось. И в первую очередь мое выдуманное слово.
«Допельдон». Ведь это почти… как рождение ребенка. Почти, потому что слову труднее. Оно, чтобы окончательно явиться миру, должно родиться не менее двух раз. Первый раз слово бьется внутри меня, бьется, ищет выход. И находит его на кончиках пальцев. Создаю вордовский файл. Документ. doc. Чтобы файл потом можно было легко найти в компьютере, его надо как-то назвать. Дать ему индивидуальное имя. И у меня как раз есть такое имя. Ловлю себя на мысли, что я придумал очень удобное слово. Не надо стирать полностью слово «документ», достаточно поставить курсор перед «кумент», стереть эти шесть букв и дописать семь — «пельдон». Сохранить. Получился «Допельдон» с расширением doc. Вот теперь всем точно известно, когда впервые было записано мое новое слово. 14 августа. 8:07:53. О, какая точность! На вид мое слово выглядит неплохо. Не слишком длинное, но и не короткое. В самый раз! Мне нравится.
И все же мучают сомнения. А вдруг… Вдруг я тут целый час ношусь с тем, что уже давно известно всему миру. Со мной уже так было. Ночью приснилась песня. «А когда на море качка, и бушует океан, ты приходи ко мне, морячка, я тебе любовь отдам!» Вернее, это я думал, что песня мне приснилась. Даже утром чуть свет подскочил и записал ее в тетрадку. Чтобы не забыть. И ходил гордый сам собой почти неделю. Пока в воскресенье не показали фильм, где Ширвиндт или этот, как его там, другой, эту песню пел раз сто, если не больше. Обидно было до слез.
Но как узнать, что такое допельдон? Захожу в Яндекс. Ввожу слово в поисковик. И хоп. Компьютер выдает: «Ничего не найдено? Чтобы искать точнее, Яндекс ограничивается документами, в которых слова из запроса близки друг к другу, — поищите с более мягкими условиями». И еще раз… «Искомая комбинация слов нигде не встречается».
Вот так! Я придумал «допельдон». Не какой-нибудь там «дабль тон» или «дубль тон», а именно «допельдон». Орфографию прошу запомнить. А то будут потом подделки всякие лепить. Знаю я, как это делается. Назовут «Адидас» «абибасом» — и лепят кроссовки, которые носить не будешь. Из-за этого престиж фирмы страдает. С моим «допельдоном» такое тоже, в принципе, может случиться. Достаточно изменить одну букву «допельТон» — и все. Но если такое будет, то мое слово стало знаменитым и под него подделываются. Пока же оно еще никому, кроме меня, не нужно.
В том, что я точно помню, когда я написал свое новое слово, моей особой заслуги нет. Это делается компьютером автоматически. А вот время, когда я произнес это слово вслух, мне известно доподлинно. Это было в 9 часов 35 минут. Я шел по коридорчику между фондохранилищем и смотровым залом и вдруг ругнулся: «Допельдон!» Не громко так ругнулся: «Допельдон!» Эха не было. Ничего особенного не произошло. Никто не спросил: «Что ты сказал?» Наверное, просто никто не слышал моего бормотания. Но слово, произнесенное вслух, означало, что я страшно недоволен. Меня оторвали от компьютера. Пока я рыскал в Интернете, уже давно пришли Женька и Гарик, перетаскали все коробки с экспонатами в машину. Осталось отнести туда катапультное кресло. Оно было тяжелое, поэтому без меня обойтись было невозможно.
Я подошел и взялся за спинку кресла КС-4, нагнулся и, видимо, на автомате даже смог чуть-чуть оторвать его от земли. Тут Гарик как заорет: «Да ты что, мы это кресло втроем не сдвинем!» Как не сдвинем, когда я его уже оторвал от пола. «Давай возьмем другое К-36 ДМ» Ему все равно, какое брать кресло. Лишь бы полегче. Его престиж музея не волнует. А меня волнует! Ну, я и возмутился. Либо берем КС-4, либо никакое, и иду к компьютеру. Про себя матюгаюсь: «Идите вы вообще, куда подальше со своими креслами». А вслух произношу «допельдон». И даже немного пугаюсь. Какое емкое слово. Одно заменяет целое предложение. Ой! Я его произнес вслух. Можно сказать, родил. Бегу к компьютеру и смотрю на часы. 9:35. Это случилось рано утром 14 августа. Странно! Сам вложил в него негативный смысл, но он, то есть смысл, к слову как-то не прилип. Не может быть, чтобы «допельдон» означал что-то негативное. Я это чувствую. Нет, конечно, это не белый и пушистый зайчик, но не пиздец какой-то ушастый. Это-то что-то другое.
