Нольцы, проживая еще в землянках, не особенно-то беспокоились, когда за входом ничего не видно. Сейчас они чувствовали себя беспомощными в безграничном враждебном мире, робко кучковались возле плохо горевшего костра, оглядывались по сторонам, не на чем было остановить взгляд, в неведении откуда можно ожидать нападения хищников. Колеблющиеся массы серого пространства создавали в воображении людей картины одна страшнее другой.
Вождь приказал охранникам и охотникам усиленными постами взять стоянку в плотное кольцо и быть в постоянной готовности отразить нападение зверей. Чтобы не простудить свое немолодое тело, он обернулся леопардовой шкурой, прилег возле костерка, вслушиваясь в тишину исчезнувшего мира.
Размышления Нольца витали вокруг покинутой теплой землянки, где кучей лежат сучья для костра, возвращались в реалии, когда шага не сделаешь, чтобы не раствориться в белой мгле. Волновал другой вопрос, — чем кормить людей? Он позвал Лека.
— Проси туман развеяться.
«Воротиться, пока ушли недалеко?» — возникла мысль, но тут же угасла.
Нольц опустил веки с надеждой, что проклятая погода в скором времени улучшится. Давали о себе знать усталость, ночное бдение, переживания. Очнулся он от того, что кто-то тряс его за плечо. Потревожить сон вождя могли только жена и сыновья. Над ним стоял с радостной улыбкой Димор, прикрывал лицо отца от солнца собственной тенью. Его сияние вождь только что видел во сне, потому не сразу удивился новой ситуации. Соплеменники находились в готовности продолжать путь. Оказалось, Селон высылал разведчиков для выяснения, есть ли туман за лощиной. Пока они бегали туда-сюда, потянул ветер, разогнав серость, возвратились горячие лучи небесного светила. Видимость — от горизонта до горизонта!
Радость, однако, быстро сменилась печалью. Соседнего племени уольцев на обозримом пространстве не оказалось. Времени на его поиски не оставалось. До леса еще идти да идти. Вождь подал сигнал начать ускоренно движение. После сильного дождя земля парила, припекало солнце, радоваться бы, но люди опасались, что туман может вновь появиться.
— В такую погоду животные выходят кормиться, — сказал Лек, — можно ожидать появления зверей.
Слова прорицателя вскоре начали сбываться. Неожиданно идущий впереди дозорный поднятой рукой подал сигнал «Стой». Колонна остановилась, люди начали оглядываться по сторонам. Охранник показал пальцем вверх. Там в вышине кружили черные грифы.
— Хищники выследили добычу, — сделал вывод Селон, — а падальщики тут как тут, так было всегда. Ориентируясь положением птиц, Селон безошибочно определил, где развернуться трагические события. Вождь приказал охотникам двумя группами сблизиться с тем местом, в качестве добычи не брезговать ни зубастым, ни рогатым зверем.
В неглубокой балке щипал зеленую травку крупный олень. Вдруг он насторожился, поднял красивую голову с небольшими ветвистыми рогами, повернул ее вправо, влево, невозмутимо спокойным взглядом посмотрел на идущих к нему широким полукругом гиеновых собак. Не дрогнув ни единым мускулом, олень не побежал прочь от хищников. Едва звери оказались на близком расстоянии, он скачками, почти не касаясь земли копытами, помчался вдоль фронта стаи. Ближние собаки рванулись вслед, которые оказались подальше, бросились с боков, тут же первые наскочили на вторых. Образовалась свалка. Злобно рычащие хищники бросились друг на друга, подоспевшие сородичи немедленно ввязывались в драку. Олень перехитрил врагов. Закинув рога на спину, он все теми же пружинистыми скачками неспешно удалился в сторону леса.
Используя момент замешательства в звериной стае, охотники рывком преодолели открытый участок местности и вскоре оказались на склоне балки в пределах полета стрелы до хищников.
Нольц приказал нести добычу до опушки леса и лишь там отдыхать и готовить обед. Солнце клонилось к закату, когда племя переселенцев подошло к крайним деревьям. Вождь распорядился остановку на ночлег сделать здесь же, в сухостойной траве. Мрачный лес сам по себе вселял тревогу. Первые деревья снизу доверху густо увиты лианами, чуть дальше, в глубине, виделся непроницаемый мрак. Люди робко остановились, глядели назад. Но там, в голубой дымке, уже темнел горизонт.
