Трески улыбнулся. Решение далось ему нелегко.
— Я полагаю, что это комплимент.
Диморра взял стоящий рядом телефон и позвонил Хелу Джонсону. Когда тот снял трубку, он сказал:
— Отложи все, что наметил с братьями Фарго, пока я не скажу. Ничего больше. — Он послушал, а потом сказал — Я чувствую себя хорошо, — и повесил трубку.
— Джони, — сказал он, — ты скажешь Фарго, что согласен быть с ними. Скажи им, что я так болен, что с трудом говорил. И скажи, что не думаешь, что мне удастся выкарабкаться. Понял?
— Конечно. Они хотят, чтобы я шпионил для них, а я буду шпионить для тебя у них.
— Хорошо.
Трески посмотрел на телефон.
— Только еще одна вещь. Если ты будешь притворяться более больным, чем на самом деле, они не поверят мне. Я скажу им, чтобы они позвонили сюда, по твоему телефону. Так что, лучше следи за собой во время разговоров.
Диморра улыбнулся.
— Я уже говорил, что ты хитрее, чем я думал. Мы поговорим о твоем будущем, когда мне станет лучше.
— Что ты имеешь в виду?
— Будет плохо, если ты оставишь Патрицию… совсем.
— Это твоя вина. Ты поддерживал ее во всем. Она стала считать, что может делать все, что хочет.
— То, что бывает между отцом и дочерью, это одно дело Ты поймешь это, когда будешь иметь своих дочерей. Но — между мужем и женой — совсем другое дело.
— Я думал, что ты будешь сердиться, если я буду груб с нею.
— Я разве говорил тебе это когда-нибудь, Джони?
Джони немного подумал.
— Нет, не говорил.
Он встал. Внезапно он почувствовал себя выше и сильнее. И уверенным в том, что надо делать…
Винс Фарго был в задней комнате конторы на Келси-стрит, когда зазвонил телефон.
— Да?
— Винс?
— Да. Кто это?
— Джони Трески. Тони сказал, чтобы я позвонил тебе, когда повидаюсь с Диморра.
— Ну?
— Я видел его. Он сказал «о'кей», вы не трогаете Митча и Лазетти, он не трогает вас. Он кому-то звонил и сказал, чтобы вас не трогали. Кому он звонил, я не знаю.
— Хорошо. Скажи Диморра, что мы верим ему.
— Все в порядке, Винс. Тони говорил тебе, что он предлагал мне перейти на вашу сторону?
— Нет, — насторожился Винс.
— Ну так вот, я хочу этого.
— Да?..
— Да. Я не думаю, что Диморра протянет долго. Он в плохом состоянии. По-настоящему плох. Если он и выкарабкается, то это будет половина человека.
— Это плохо. — Голос Винса был безразличен.
— Ты шутишь? Это значит, что ты победил. И я хочу быть на стороне победителя.
— Это естественно.
— Послушай, какие новости: он приказал передать Рилею, чтобы тот временно прекратил операцию. Он еще просит комиссию Донов нажать на тебя, чтобы ты отпустил Митча. — Трески колебался. — Так я с вами, Винс?
— Я не знаю… Ты останешься там или вернешься домой?
— Возвращаюсь домой.
— Тогда позвони завтра и я скажу тебе. После того, как я поговорю с Тони.
Через пять минут телефон зазвонил снова. Это был второй звонок из Майами. На этот раз звонил Сабатини.
— Тони на пути домой. Перед отъездом он меня попросил найти парня, чтобы тот позвонил Диморра в больницу.
— Хорошая идея.
— Доктор потребовал кислородную подушку для Диморра. Он так плох, что доктор запретил все звонки к Диморра. У него дежурит специальная сестра.
— Отлично, — Винс не был удивлен.
— Могу я возвращаться домой?
— Да. Боже, я чувствую себя, как парень, упавший в навозную яму и почувствовавший запах роз.
Сабатини засмеялся и повесил трубку.
Впервые за двадцать четыре часа Винс улыбнулся. Кажется, Трески сказал правду…
Патриция Трески в кровати обрабатывала мужчину очень основательно, всем, что она имела: зубами, губами, пальцами, языком, грудью и разбросанными черными волосами. Он устал после первых двух раз, но начал чувствовать желание снова. Он не очень помогал ей. Она делала все, что умела, а умела она многое…
Все вокруг говорили, что дочь Анжело Диморра нимфоманка. Она, без сомнения, была сексуальным агрессором. У нее никогда не было недостатка в жертвах. В двадцать четыре года Патриция имела маленькое девичье лицо и красивую фигуру.
Обнаженная для действия, она вся изогнулась и все ее прелести были особо выразительными. Но мужчина, над которым она трудилась, насытился уже достаточно ими.
Его имя было Рой Ноланд. Он поставлял первоклассных девушек для Мари Орландо.
