Я не хочу утомлять вас деталями и скажу лишь, что когда пришло время, я заманил ее в этот закуток, ударил по голове тем, что обычно называют тупым предметом, и замуровал тело. Оно и сейчас все еще там.
Ее исчезновение осталось незамеченным, поскольку за несколько недель до убийства она приобрела очень дорогой дом в Гонолулу, который я, естественно, затем весьма удачно продал, а также потому, что я заранее распространил слухи о том, что жене на неделю раньше меня надо съездить в Лондон и купить там кое-что из платьев. Иными словами, в Блейдоне все знали, что я отвез ее в Лондон вместе со своим багажом, чтобы она могла отвести свою женскую душу, побродить по магазинам и сделать необходимые покупки. (Думаю, что багаж все еще находится на Пэддингтонском вокзале в отделении невостребованных вещей, разумеется, безо всяких бирок). Когда вы будете читать эти строки, я, увы буду уже находиться рядом со своей супругой „в той обители, ходу из которой нет никому“ и т. д., что на цветистом языке, которым так любила изъясняться моя жена, означает лишь то, что меня не будет в живых. Последний год я тяжело болел, и доктора сказали, что я безнадежен.
Все это столько короткое время я вволю наслаждался жизнью на денежки своей бывшей супруги. Я был в состоянии оплатить бесчисленные маленькие „шалости“ собственной персоны, поскольку банк, в котором жена хранила деньги, до сих пор пребывает в уверенности, что она еще жива — к счастью, ее почерк и роспись оказалось так легко подделать.
Доброта лорда Драммонда должна быть вознаграждена — потому я и пишу это письмо.
Искренне ваш —
Генри Денчуорт.
P.S. К мысли о том, чтобы замуровать свою жену в стену дома, я пришел более или менее случайно, и поскольку в своей исповеди перед вами я и так зашел достаточно далеко, думаю, что могу продвинуться еще дальше, а потому говорю вам, что это уже моя четвертая жертва.
Останки моей матери и сестры покоятся под цементным полом в доме, расположенном по адресу: Австралия, Мельбурн, Южная Ярра, Перегрин-плейс, 104, В то время я занимался ремонтом нашего дома, и он оказался идеальным местом для захоронения тел. Как и моя жена, обе они были властными женщинами, против которых я в конце концов решил восстать.
Третьей моей жертвой оказалась девушка, с которой я жил в гражданском браке (еще одно выражение, которое моя жена считала вульгарным). Это убийство было обнаружено, поскольку чтобы спрятать тело, я разрезал его на части и закопал их неподалеку от уединенной фермы, примерно в семидесяти милях от Сиднея. К сожалению, ее обезглавленное туловище, которое я засунул в коричневый бумажный мешок из-под муки, лежало слишком близко от поверхности земли, а владельца фермы, опять же, какая досада, за это преступление казнили, поскольку о моем присутствии в том районе в ту ночь ничего не было известно.
Теперь вы поймете, что когда дело дошло до убийства жены, я решил воспользоваться методом „А“, который доказал свою высокую эффективность.
Должен признать, что при осуществлении последнего убийства произошел один неприятный инцидент, из-за которого я в течение нескольких дней немало поволновался. Я уже сказал вам, что ударил жену по голове тупым предметом, после чего замуровал ее. Так вот, выяснилось, что удар мой был недостаточно силен, в результате чего, находясь в своем заточении, жена ожила (вы только представьте себе это!) и в течение двух с половиной дней беспрерывно вопила и колотила по стене, пытаясь выбраться оттуда, все это время я испытывал, мягко выражаясь, определенное беспокойство, поскольку данная ситуация едва не нарушила все мои планы. Однако в конце концов все закончилось благополучно.
P. P. S. Постскриптумы моя жена всегда считала вульгарным и „бабским“ занятием. У нее даже была своя теория на тот счет, что если человек хочет сказать что-то интересное, то он должен отразить это в самом письме.
Надеюсь, не слишком утомил вас.
Г.Д.»
