– Небрежная игра, – сказал он сухо и, прежде чем Варя успела придумать что нибудь в свое оправдание, отвернулся.
Варя на всю жизнь запомнила, как проплакала до самого утра, а утром дала себе обещание никогда в жизни не подходить к бильярдному столу, а потом, ближе к вечеру, пришел Марк Сигизмундович и будничным тоном сказал:
– Пойдем, Барбара.
– Куда? – После бессонной ночи она плохо соображала.
– Тренироваться, я покажу тебе один очень интересный трюк.
И она в ту же секунду забыла и обо всех обидах, и о данном самой себе обещании. Она повисла на шее учителя и некрасиво, точно маленькая девочка, разревелась. Она плакала, а Марк Сигизмундович ждал, по отечески гладя ее по волосам.
– Лучше ты будешь получать оплеухи от меня, чем от чужаков. Учись быть сильной, Барбара. Кстати, вот это тебе. – Он протянул ей плотный конверт. В конверте находилась сумма в десять тысяч долларов – ее первый гонорар.
К следующему турниру Варя готовилась уже намного основательнее. Не в смысле техники, а в смысле экипировки. Униформа тоже может быть стильной, надо лишь приложить фантазию и определенную сумму денег. У нее было и то, и другое, а еще возможность воспользоваться услугами очень хорошего визажиста. Прическа, макияж, маникюр – все должно быть идеальным. Да, она бильярдистка, в каком то смысле спортсменка, но в первую очередь она женщина, и чувство собственной ущербности ни в коем случае не должно отвлекать от игры.
Время летело быстро. По мере того как росло ее мастерство, росли и гонорары. Варин уровень позволял ей участвовать в официальных чемпионатах, но она предпочитала закрытые турниры. В первую очередь потому, что не хотела придавать огласке свое увлечение. Во вторую – потому, что на коммерческих турнирах ставки были значительно выше, а деньги – это хоть и не главный, но все же немаловажный аспект, особенно для провинциалки, пытающейся выжить в Москве.
По большому счету, Варе было все равно, с кем играть: с мужчиной или женщиной. Довольно часто ее приглашали на смешанные турниры, и это особенно тонизировало, потому что женщина бильярдистка, какой бы успешной и профессиональной она ни была, почти неизбежно уступала в мастерстве коллегам мужчинам, и Варе было особенно приятно на деле доказать, что она особенная, исключение из правил. Это было даже забавно. Если соперник не играл с ней раньше, то, как правило, был настроен весьма скептически и все предыдущие ее заслуги списывал исключительно на везение. Она не спорила, она просто на деле доказывала свою состоятельность. Нет, Варя не была непобедимой. Ей доводилось терпеть поражения, но от мастеров такого уровня, что сам факт игры с ним можно было смело записывать в актив.
Ворон, несомненно, играл хорошо, для любителя… Еще не начав партию, Варя уже знала, каким будет исход. Да, это нечестно. А разве он поступил с ней честно? От обиды до сих пор больно дышать. Та девица… И он еще пытается что то объяснить, словно это теперь имеет хоть какое нибудь значение. Прав Жуан, она самая настоящая дура, если дважды позволила себя использовать.
Наверное, именно из за обиды она была беспощадна к его эго и не собиралась играть в поддавки. Ну, разве что самую малость, исключительно для собственного удовольствия…
Ворон перенес поражение внешне спокойно: крепко, до боли в пальцах, пожал ей руку, сказал с мрачной веселостью:
– Поздравляю с победой. Теперь ты единственная хозяйка дома у Чертова озера.
Она не успела ничего ответить, ее опередил Жуан.
– С чего бы это? – Его лицо приняло бурачный оттенок. – С чего это она хозяйка?!
– С того, что она нас обыграла. – Ворон посмотрел на него с удивлением. – Ты забыл уговор?
– Какой уговор?! – Жуан затряс головой. – Не было никакого уговора! Не знаю, о чем вы там договаривались, но лично я в ваши игры не играю! Ишь, чего удумали – не стану я из за какой то паршивой шутки отказываться от такой кучи бабла!
– Сам ты куча! – сказал Ворон, многозначительно рассматривая свои кулачищи.
– Только тронь меня! – взвизгнул Жуан и с неожиданным проворством отскочил. – Засужу паскуду! Если хоть одним пальцем… Это мой дом! Поняли?! Я единственный законный наследник, а вы двое – ублюдочное отродье! – Брызжа слюной и размахивая руками, он отступил к двери. – Можешь отдать ей свою долю, если такой добренький, а я пас! У меня есть голова на плечах!
