Молчание. Уставившись в пыльный пол, молодой человек размышлял. Когда он поднял голову, решение было принято.
— Это допрос?
— Как захотите, так и будем считать.
— Я обязан отвечать?
— Нет.
— В таком случае я ничего не скажу, — заявил Альбер и затоптал сапогом окурок.
Мегрэ несколько раз обошел комнату, убедился, что вина в бутылке больше нет, и стал набирать номер.
— Вы еще не легли, мадемуазель? Дайте мне, пожалуйста, кафе «Порт»… Спасибо… Алло! Это вы, Тереза?.. Позовите инспектора Межа, детка… Межа?.. Послушай… Ступай-ка к дому Альбера Форлакруа… Пройдешь через двор. В глубине увидишь нечто вроде сарая. Там на тюфяке спит мужчина… Нет, думаю, он не опасен, но меры предосторожности все же прими… Да, надень наручники, так надежнее… И приведи его ко мне… Вот именно… Форлакруа? Нет, возражать он не будет… Он здесь. Он согласен.
Мегрэ улыбнулся и положил трубку.
— Инспектор Межа боялся, что вы пожалуетесь на нарушение неприкосновенности жилища. Конечно, права мы не имеем, тем более ночью, без постановления. Папиросу? Правда, не хотите? Если бы я сам туда пошел, то, боюсь, не удержался бы и отрезал сочную сосиску — из тех, что висят над очагом… Свинью давно резали? — осведомился он с интересом.
Глава 10
Чем угостила бы Дидина?
Бежали минуты, а Мегрэ, казалось, забыл о своем собеседнике; он вытащил из кармана часы, неторопливо завел, с преувеличенной осторожностью отсоединил цепочку и положил вместе с часами на стол, словно решив, что теперь времени будет иметь большое значение.
Проделав это, он стал ждать. Альбер Форлакруа сидел, не шевелясь, и молчал. Ему, наверно, было неудобно на расшатанном стуле, явно хотелось переменить позу, может быть, почесать щеку или нос, положить ногу на ногу. Но Мегрэ сохранял неподвижность, и Форлакруа упорно старался ему подражать.
Со своего места он не видел комиссара, который притворялся, будто весь поглощен созерцанием огня в печке. Но надо думать, Альбер изумился бы, заметив на лице Мегрэ легкую, чуть ли не озорную улыбку. Это же всего-навсего профессиональный прием, цель которого — привести допрашиваемого в замешательство.
Шаги во дворе. Мегрэ подошел и тихо открыл дверь. Перед ним стоял Марсель Эро в наручниках, в которые вцепился раздувшийся от важности инспектор Межа; в темноте за его спиной маячил жандарм.
Марсель не выглядел взволнованным; он хлопал глазами, но всего лишь от неожиданно яркого света. Войдя, он остался стоять, Форлакруа продолжал сидеть.
— Отведи его куда-нибудь, — обратился комиссар к Межа, указывая на Альбера.
Рядом находился зал для танцев; он был недавно побелен, под потолком висели бумажные гирлянды, вдоль стен стояли скамейки для мамаш. Оба помещения соединялись застекленной дверью.
— Садитесь, Эро. Через несколько секунд я к вашим услугам.
Но верзила предпочел постоять. Мегрэ отдавал распоряжения: поставил жандарма караулить Форлакруа, послал Межа за сандвичами и пивом. И все это как в замедленном темпе. Форлакруа и Эро, должно быть, удивляло поведение комиссара. Тем не менее это уже не могло им помочь: они попались на удочку.
Обладает ли Марсель Эро чувством юмора? В это вполне можно поверить. Судя по виду, на него не произвела никакого впечатления невероятная флегматичность комиссара. Все так же стоя, он следил взглядом за Мегрэ, и на губах его блуждала смутная улыбка.
Позади застекленной двери Форлакруа сидел на скамье, привалясь спиной к стене и вытянув ноги, а жандарм, который всерьез воспринял свою роль, уселся напротив и не спускал с него глаз.
— Давно вы прятались у своего друга Альбера? — внезапно спросил Мегрэ, даже не поворачиваясь к Эро, и тут же, не успев еще договорить, почувствовал, что ответа не будет. Выждав секунду, он повернулся к задержанному.
— Я что, арестован? — поинтересовался тот, бросив взгляд на наручники.
— Вот постановление, подписанное следователем.
— В таком случае я буду отвечать только следователю в присутствии своего адвоката.
Мегрэ без тени удивления оглядел его с головы до ног.
— Входи! — крикнул он постучавшемуся Межа, у которого руки были полны свертков и пакетов.
