Затем – «Кафе Рояль». Я словно выложил весь путь камешками – письмо, встреча, Блейдстон-хаус, – каждый шаг вел к следующему, а мне лишь требовалось следить за тем, чтобы все стыковалось. В кафе пришел одетый телеграфистом Перри и выдал себя за эмиссара Кларенса Деверо. Мы с ним разыграли заранее отрепетированную сцену, после чего он покинул место встречи, но не слишком быстро, позволив Джонсу пойти следом. Ярко-синяя куртка, кстати говоря, была выбрана не случайно – Перри выделялся из толпы. По этой же причине он ехал в Хайгейт на крыше автобуса, а не внутри. В Блейдстон-хаус он не заходил. В последнюю минуту он проворно забежал за угол, скинул синюю куртку и лег на нее, укрылся за ближайшим кустарником. Потеряв Перри из вида, Джонс решил, что парень вошел в садовую калитку. Куда еще ему было деваться?
Скотчи Лавелль никогда не пригласил бы меня к себе в дом, но на следующий день к нему пришел детектив из Скотленд-Ярда – пришлось впустить. Мы прошли мимо слуги, Клейтона, и встретились с самим Лавеллем. Казалось бы, у нас с Джонсом общая цель, но наши интересы были диаметрально противоположны. Он расспрашивал о преступлениях из недавнего прошлого. Я же готовил преступление на самое ближайшее будущее. Находясь в Блейдстон-хаусе, я имел возможность оглядеться по сторонам и понять, как выглядят его оборонительные редуты. «Вынюхивать тут собрались?» – спросил Лавелль. Лично я очень даже собрался. Именно я настоял на визите в кухню, а оттуда мы прошли к садовой калитке. Мне хотелось посмотреть, что представляет собой металлический засов. И снова мне помогла математика – размеры я определяю с высокой точностью, глаз наметан. Я мысленно запомнил, как расположен второй замок, чтобы понять, где сверлить, когда вернусь. Но с тобой, мой читатель, я вел честную игру. Я ведь написал, что после калитки вошел в кухню первым и ненадолго остался там один. А умолчал я о другом: мне удалось подсыпать сильный опиат в карри, который готовили на ужин. Так я подготовился к следующей части моего плана.
Я вернулся сразу после одиннадцати вместе с Перри, который подобные авантюры просто обожал. Мы высверлили замок и вскрыли ворота, потом Перри взобрался на второй этаж. Тут Джонс оказался прав. Мы действовали бесшумно, но были более или менее уверены, что никто нам не помешает. Перри впустил меня через кухню – я сказал ему, где лежит ключ, – и мы приступили к делу.
Я не горжусь тем, что произошло той ночью. Я не чудовище, но пришлось пойти на чудовищные деяния. По очереди на тот свет отправились Клейтон, помощник повара, повар и американская любовница Скотчи Лавелля. Почему они должны были умереть? Очень просто: если бы на следующий день их допросили, все бы они поклялись, что никакого мальчика-телеграфиста в доме не было, и, в отсутствие других вариантов, им вполне могли бы поверить. И тогда весь мой план провисал, а так рисковать я не мог. Три убийства – дело рук Перри, боюсь, он получил от этого удовольствие. Сам я придушил Генриетту, а потом приволок вниз спящего крепким сном Лавелля. Я привязал его к стулу и разбудил, облив холодной водой. Потом изрядно его помучил. Приятного было мало, но в то время я еще не знал, где найти Кларенса Деверо. Равно как и не имел представления о его планах. Надо отдать Лавеллю должное – он оказался человеком не робкого десятка и какое-то время держался, но когда тебе во время пытки разбивают колено и причиняют зверскую боль, тут не выстоит никто, и я узнал от Лавелля о готовящемся ограблении на Чансери-лейн. Сказал мне Лавелль и о том, что база его хозяина – Американское посольство, но тут не обошлось без бравады с его стороны, мол, добраться до хозяина у вас кишка тонка, посольство штурмом не возьмете. А наружу Деверо носа не показывает. Я сразу понял: со своей агорафобией мой противник – это улитка в раковине. Как его оттуда выкурить?
Я позволил Перри перерезать Лавеллю горло – пусть дитя потешится, – и мы удалились восвояси. Но перед этим я сделал запись в дневнике Лавелля, чтобы Джонс нашел ее на следующий день: ХОРНЕР 13. На случай, если улика не покажется очевидной, я положил в тот же ящик брикет мыла для бритья; предмет не из тех, что мужчины держат в ящике стола, и я надеялся, что в голове Джонса возникнет мысль о парикмахерской. Приглашение на прием в американское посольство я тоже поместил на видное место.
