В Тверской полицейской части Заичневский очутился спустя полгода. Здесь было людно. В те далекие времена шестидесятых годов полицейский сыск, как вспоминал Заичневский, был еще «в первозданном виде». Стражники относились к заключенным — Заичневскому и Аргиропуло — предупредительно, кормили сносно, утеснений не предпринимали.
Камера Заичневского оказалась напротив камеры Аргиропуло, двери днем не запирали, виделись они свободно. После ареста друзей Тверская полицейская часть стала местом паломничества. Студенты сидели на тюремной койке, сидели на подоконнике, сидели на каменном полу. Спорили до хрипоты о путях развития России, возможной революции, крестьянских волнениях, захлестнувших уезды.
Заичневский одевался в красную рубаху и высокие сапоги. На широких плечах — черная поддевка. Арестовали его в 1861 году за подстрекательство крестьян к бунту в Подольске, припомнив и речь возмутительного содержания в польском костеле. Его друга Аргиропуло взяли вскоре. Заичневский любил его, как брата, но спорил с ним отчаянно. Скромный, молчаливый, с длинными волосами до плеч, Перикл преображался в спорах. Тихий голос крепчал, глаза загорались упрямым блеском.
За окном знойный день. Маленькое оконце за решеткой распахнуто, но в камере табачный дым висит плотным облаком. Аргиропуло, которому предусмотрительно уступили место на койке, кашляет. Заичневский, казавшийся в этой каморке необыкновенно грузным и высоким, яростно взглядывал на курильщиков. Взмахом руки отгонял дым от лица друга. Перикл смущенно улыбался, благодарно кивал головой. Папиросы гасли, но ненадолго. Первым затягивался трубкой Заичневский. И опять сгущалось дымное облако.
Каховский, Пестель, Муравьев,
Бестужев-Рюмин и Рылеев,
Вы рабства не снесли оков.
Вы смертью умерли злодеев,
Но вас потомство вознесет,
История на вас укажет!
Читает стихи Заичневский. Перекрывая гул, рокочет его бас. Светло-голубые глаза его настороженно следят за Периклом. Стихи он не дочитал, отбросил листы бумаги, испещренные ровными строками. Громко вздохнул, остановился около Аргиропуло. Положил ему руку на плечо:
Или нет другого
Антона Петрова,
Чтобы встал он смело
За святое дело!
На низеньком стуле сидит гимназистка. Парадное платье с пелериной.
На ее полудетском лице восторженное внимание. Стихи Заичневского записывает старательно. Завтра их будут знать многие.
— Мы говорим, что народ темен и невежествен! Но кто должен нести в народ свет? Мы, интеллигенты! Только тогда мысль о неизбежности революции проникнет в народ. — Заичневский заглядывал в черные глаза Аргиропуло.
— Революция — это хорошо. Только не нужно торопить ее. Понимаешь, необходимо избежать излишнего кровопролития. — Голос Аргиропуло как всегда тихий.
— Излишнее кровопролитие! — загремел Заичневский. — Наше общество — ложь, раболепие, воровство, а вы, сударь, готовы его защищать. Правительство кричит о «правах свободной личности», а в это время эту «свободную личность» секут розгами.
— Но введен суд присяжных! Гласное судопроизводство! — Аргиропуло с укором смотрит на друга.
— Гласное судопроизводство! Вскорости сможем испытать его на собственной шкуре! Глупец! Военный суд расстреливает и вешает без следствия! Экзекуции, шпицрутены, массовые порки. А манифест! Он же написан эзоповским языком. Крестьяне любопытствуют, а их секут!
— А трагедия в селе Бездна… Расстрел Антона Петрова… — гимназистка робко взглянула на Заичневского.
— Антон Петров ждал другую «мужицкую волю». Более того, нашел по уставной грамоте, что настоящая воля объявлена пять лет назад. Этот полуграмотный начетчик убеждал крестьян не платить оброков, а хлеб из господских амбаров разобрать… Из Казани прибыл генерал-майор Апраксин с карательным полком. Солдаты окружили крестьян. Генерал-майор потребовал, чтобы Антона Петрова, укрытого в толпе, выдали. Солдаты стреляли, Апраксин взмахом руки в белой перчатке благословлял убийство! «Народ царем обманут, старое крепостное право заменено новым!» Как в эти дни не вспомнить Герцена! — Заичневский сердито попыхивал трубкой.
Аргиропуло болезненно морщился. Действительно, ужасная история. В камере сторожкая тишина, сгущалось табачное облако. Гимназистка замерла.
