Появление комиссара в подобного рода заведениях вызывало всегда один и тот же эффект. Администраторы, помощники управляющих и даже лифтеры хмурились, желая поскорее узнать, в чем дело. Ведь в роскошных отелях скандалов не любят, а визит комиссара судебной полиции редко может предвещать что-нибудь хорошее.
— Как поживаете, Бенуа?
— Неплохо, господин комиссар. Начинают прибывать американцы.
— Графиня Панетти еще тут?
— Уже месяц, как уехала. Могу найти точную дату.
— Уехала вместе с семьей?
— Какой семьей?
В отеле было тихо, поскольку большинство постояльцев отправлялось по вечерам в театры или рестораны. В вестибюле, залитом мягким золотистым светом, стояли возле мраморных колонн, заложив руки за спину, посыльные. Они внимательно смотрели на комиссара, ибо тоже знали его.
— Я никогда не видел никого из семьи графини. Она уже много лет здесь останавливается и…
— Скажите, пожалуйста, носила ли графиня когда-либо белую шляпку?
— Конечно. Незадолго до отъезда ей прислали белую шляпку из ателье.
— Надевала ли графиня Панетти когда-нибудь синий английский костюм?
— Нет. Вы что-то путаете, господин комиссар. В синем английском костюме ходила ее горничная или, если хотите, камеристка, компаньонка. Ну, в общем, девушка, которая с ней путешествует.
— Словом, вы никогда не видели графиню Панетти в синем английском костюме?
— Если бы вы знали графиню, господин комиссар, у вас никогда не возник бы подобный вопрос.
Мегрэ вынул на всякий случай из кармана пачку женских фотографий, отобранных Мёром:
— Кто-нибудь из них похож на графиню?
Бенуа посмотрел на комиссара с изумлением:
— Вы уверены, что не ошибаетесь, господин Мегрэ? Это ведь снимки молодых женщин, а графине — под семьдесят. Вы можете навести справки о ней у коллег в отделе по борьбе с наркотиками. Они должны ее знать. У нас бывают, конечно, всякого рода постояльцы, но графиня Панетти принадлежит к самым оригинальным.
— Тогда объясните, кто она такая?
— Она вдова графа Панетти, которому принадлежали в Италии станкостроительные и оружейные заводы. Графиня живет то в Париже, то в Каннах, а иногда — в Египте. Если я не ошибаюсь, она проводит ежегодно целый сезон в Виши.
— Алкоголичка?
— Я бы сказал, что графиня заменяет воду шампанским, и не удивился бы, если бы узнал, что она полощет рот яблочным самогоном. Одевается графиня, как молоденькая девушка. Она всегда накрашена, как кукла, и почти все ночи проводит в кабаре.
— А горничная?
— Ее я знаю плохо. Графиня часто их меняет. Эту
я впервые увидел только в нынешнем году. В прошлом году у графини служила в горничных высокая рыжая девица, по профессии массажистка. Ведь графине каждый день делают массаж.
— Как зовут горничную?
— Глория или что-то в этом духе. У меня нет сведений о ней, но они имеются в картотеке у администратора. Она не то итальянка, не то с юга Франции. Может быть, даже из Тулузы.
— Невысокая брюнетка?
— Да, весьма элегантная, приличного вида и симпатичная. Я-то ее редко видел. Она жила не в отдельном номере, а в апартаментах вместе с хозяйкой. Да и питались они там же.
— Мужчин с ними не было?
— Только зять графини, который время от времени к ним приходил.
— Когда он тут появился?
— Незадолго до их отъезда. О датах можно справиться у администратора. Впрочем, зять графини в нашем отеле не жил.
— Как его фамилия?
— Кринкер, по-моему. Он то ли чех, то ли вейгр.
— Полноватый брюнет лет сорока?
— Нет, как раз наоборот. Очень светлый и гораздо моложе сорока. Я не дал бы ему больше тридцати.
Их разговор был прерван приходом компании американцев в вечерних костюмах. Они отдали портье ключи и попросили вызвать такси.
— Я бы не дал голову на отсечение, что это действительно настоящий зять.
— Неужели у графини есть любовник?
— Не знаю, не скажу ни да, ни нет.
— А этот зять когда-нибудь здесь ночевал?
— Нет. Но графиня с зятем по вечерам часто уходили.
— А горничная?
— Графиня никогда по вечерам не брала с собой горничную. Я даже ни разу не видел горничную в вечернем платье.
— Вы случайно не знаете, куда они уехали?
— Если не ошибаюсь, в Лондон. Погодите, погодите, я кое-что вспомнил! Эрнест! Иди сюда! Не бойся. Ведь графиня Панетти, кажется, оставила свои кофры у нас?
