И Афтэков отчеканил:
— По человеческим масштабам времени месторождения полезных ископаемых имеют невозобновимый характер. На наш век их хватит, а дальше?
Олег возвел глаза к потолку, поморгал и вдруг вспомнил:
— Я где-то читал, что пробуют добывать из морской воды. И, говорят, в ней ужас много всего.
Афтэков подозрительно глянул на Олега, но тот сохранял невозмутимое спокойствие.
— Возможно, и детей когда-нибудь научатся выращивать в колбах, — сухо сказал геолог. — Но я лично предпочитаю быть сыном моих родителей. Так, знаете ли, надежней. Однако же заболтались мы, а уже второй час ночи. Подбросить тебя?
— Спасибо, старик, но я доберусь как-нибудь сам. — Олег встал.
— Э нет, — решительно объявил Афтэков. — В таком случае вот диван, — ложись и спи. Позвони жене, чтобы не беспокоилась.
Олег попробовал было возражать, но Афтэков не захотел слушать.
Уже когда погасили свет и улеглись, Афтэков крикнул из соседней комнаты:
— Олег?
— Угу?
— Спи спокойно. Кемпендяй — это всего лишь соленое озеро в Якутии.
— А жаль, — сонно отозвался Олег.
Разбудил его голос Афтэкова. Валерий стоял в дальнем углу комнаты и, явно не желая потревожить Олега, говорил по телефону. Он был в одних трусах, и Олег невольно вспомнил, как Афтэков, чемпион университета, выглядел на ринге. С тех пор он, конечно, поматерел, стал мощнее, утратил гибкость, но в особом поставе широких плеч и в чуть согнутой руке по-прежнему чувствовался классный боксер. „Да, если такой дядя влепит пачку крюком справа — нокаут железный“, — оценил Олег, бывший, как и весь их курс, преданным болельщиком Афтэкова.
— Что поделаешь, не смог я вчера уехать, продержали на техсовете до самого вечера, — негромко басил Афтэков. — Да все из-за этого месторождения… Нет, никак не мог — друг зашел… вместе учились… Да… да… Я пони маю, что ты шутишь… Теперь вот какое дело. Я боялся, что могу не застать тебя, поэтому и звоню в такую рань… Во сколько ты будешь на службе?.. Тогда к девяти я за еду в институт… Да, есть дело… Объясню потом… Да… До свиданья.
Он положил трубку и, осторожно ступая, прошел в ванную. Вскоре там зашумела вода.
„Ишь хомяк, — подумал Олег. — Спозаранок берется за дела… Кстати, надо позвонить Эльвире, пока не ушла“.
— Элечка, доброе утро! Это я.
— Привет, гуляка! — облегченно засмеялась Эльвира. — Поздно легли?
— Часа в три. Но я выспался вполне. Сейчас еду домой.
— Хорошо. Я убегаю, мне сегодня надо пораньше на работу. Завтрак в холодильнике. Ты должен съесть все, слышишь меня?
— Мерси, мадам, будет сделано.
— По пути не смей никуда заходить. И сразу садись за работу, понял?
— Работа — не Алитет, в горы…
— Не дурачься, ты уже не мальчик, — строго оборвала Эльвира. — Вечером покажешь мне, что сделал за день. Ну, пока, я спешу. Целую.
— Целую, — машинально сказал Олег, хотя в трубке уже слышался сигнал отбоя.
В этом была вся Эльвира — голос бархатный, но, когда надо, отдающий сталью, и ручки нежные, однако же умеющие держать цепко и властно. Однажды Олегу подумалось в шутку, что сам он подобен кораблю, а Эльвира — штурвальному, который непреклонно держит курс на материк по названию „Зажить спокойно“. Но, наверно, материк этот был плавающий, потому что, по мере приближения к нему, он постоянно отодвигался.
— Олег! — позвал Афтэков, выходя из ванной. — Ага, ты уже встал! Отлично. Можешь умыться. А я пока завтрак приготовлю. Потом поедем в одно место.
— Лично для меня сейчас „одно место“ — это мой дом, — сказал Олег, натягивая брюки. — Вот туда я могу поехать.
— Хорошо, хорошо, — терпеливо согласился Афтэков. — Но сначала надо умыться и поесть, не так ли? Электробритва в ванной, на полочке. И одеколон там же…
После завтрака Олег помог Афтэкову загрузить в газик мешки с овощами, какие-то ящики и несколько новеньких спальных мешков.
— Ну, теперь полный порядок, — бодро заявил Афтэков, устраиваясь на водительском месте. — Садись.
— А может, я того… пешочком, а? — промямлил Олег. — Смотри, утро-то какое! Как раз для разминки перед работой…
— Садись же! — нетерпеливо вскричал Афтэков. — Чего ты, как красная девица!
— Ох, чует мое сердце, — вздохнул Олег, усаживаясь рядом с ним. — Недаром мне всю ночь снились две необыкновенные крысы. Пришли, понюхали и ушли.
