— Дипломатичный ответ, — промолвила она сухо. — Я рада, что рекламное агентство одобрило мой проект.
Он рассеянно улыбнулся, как будто не слушал ее.
— О чем ты думаешь, Ло?
— Я хочу пригласить тебя на обед, — неожиданно произнес он.
— Нет, мне надо привести себя в порядок.
— Ты отлично выглядишь.
— Не выдумывай. Не могу же я пойти в таком виде.
— Хорошо, тогда мы пообедаем здесь. Что у тебя есть?
Не успела Марни опомниться, как Ло уже был на кухне и, согнувшись, изучал содержимое холодильника.
Она подошла и резко захлопнула дверцу.
— Ты пришел сюда не есть.
Он отошел от холодильника и, посмотрев в потолок, произнес:
— Это так.
— Почему же ты пришел?
— Я думаю над тем вопросом, который ты задала мне вчера. Что делать с Дэвидом?
У Марни сжалось сердце, как всегда, когда она об этом думала.
— И что ты решил? — тихо спросила она.
— Ничего, — переводя на нее взгляд, ответил Ло. — До того как буду думать о будущем, я должен разобраться с прошлым.
— Не понимаю, — озадаченно произнесла она.
— Дэвид — хороший мальчик. В нем есть все, о чем может мечтать каждый отец, но мне хочется знать, каким он был раньше. Я не знаю, как мальчик прожил свои шестнадцать лет. Только знаю, что ему не разрешали завести собаку, потому что бабушка не выносила животных. Расскажи мне о нем, Марни. Я хочу все о нем знать.
Она взглянула на свою незаконченную работу и решила, что может закончить ее и ночью.
— Пойдем. — Она провела его в гостиную, где лежали альбомы с фотографиями Дэвида.
У нее были смешанные ощущения. Как это ни странно, она восхищалась интересом Ло к Дэвиду. На его месте другой пришел бы в ярость, узнав о существовании внебрачного ребенка. И, даже признав, что он отец мальчика, мог бы отнестись к этому, как к ошибке природы.
Ло был не таким человеком. Он многого добился в жизни. И ему было что терять.
Она еще больше любила его за сильный характер, но это же и делало их врагами. Несмотря на анонимные письма с угрозами, он не отказался от своего сына, хотя в душе Марни хотела именно этого.
До того как Ло сообщит о своих планах, она еще может быть хозяйкой положения. И пока лучшая тактика — сотрудничество с ним.
Марни села на пол, положив на колени большой альбом с фотографиями. Ло расположился рядом. Она открыла альбом, и на первой странице он увидел маленький отпечаток ноги Дэвида, сделанный сразу после рождения.
Глаза Ло заблестели:
— Какой маленький.
— А сейчас у него одиннадцатый размер, — сказала она, смеясь. — И когда я достаю из ящика с грязным бельем его носки, они уже не так приятно пахнут.
На следующей странице были фотографии, сделанные в тот день, когда Дэвида принесли из роддома. Ло внимательно рассматривал фотографию, на которой была Шэрон с младенцем на руках.
— Она, кажется, не очень рада.
— После родов Шэрон плохо себя чувствовала, — сказала Марни, пытаясь защитить сестру.
Он понял это.
— Она не хотела ребенка?
— Нет, — ответила Марни, вздохнув.
— Поскольку вы не разрешили ей сделать аборт, почему она не отказалась от него?
— Шэрон хотела, но родители не разрешили.
— Почему?
— Папа считал, что каждый должен отвечать за свои ошибки.
— Как в пословице: «Что посеешь, то и пожнешь». Сейчас никто не придерживается этого правила.
— А папа придерживался. Он хотел, чтобы Шэрон испытала это на себе.
— Я думаю, что тебе и твоим родителям досталось больше, чем Шэрон.
— Как только стало известно, что незамужняя дочь священника беременна, с папиной карьерой было покончено. Никто не учитывал его популярности среди прихожан.
— В этом он винил Дэвида?
— Конечно, нет. Дэвид не был грехом, он был только плодом греха. Мама и папа очень любили его и были привязаны к нему. Он не был бы таким уравновешенным, если бы они плохо относились к нему.
— На что же вы жили? — спросил Ло, переворачивая страницу и изучая каждую фотографию Дэвида.
— Отец пошел работать в религиозное издательство.
— И умер от сердечного приступа.
— Да, для мамы его смерть была большим ударом, особенно потому, что это произошло сразу после гибели Шэрон.
— Что с ней случилось, Марни?
— Я же говорила, несчастный случай. Автомобильная катастрофа.
