Она пожала плечами, чувствуя его пристальный взгляд.
– У тебя вообще не было детства? – вдруг произнес он хриплым и глубоким голосом.
– Это из-за болезни брата?
Кейси не понимала, как Тернер это запомнил. Вероятно, он просто хочет еще больше ее очаровать. Она почувствовала себя ужасно уязвимой, стоя перед Тернером в розовом зимнем комбинезоне, которого у нее никогда не было в детстве. Ей казалось, она вот-вот либо расплачется, либо убежит.
Зря она надеется стать хорошей матерью. Ведь она не сможет обеспечить ребенку счастливое детство, которого не было у нее самой.
– Я тебя научу, – сказал Тернер слишком мягко. – Я покажу тебе, как лепить снеговика, Кейси.
С трудом сглотнув, она гордо ответила, стараясь скрыть желание его отблагодарить:
– Уверена, лепка снеговика проще ракетостроения.
– Или любой другой науки, которой не знаешь. – Он ухмыльнулся, либо перестав ей сочувствовать, либо хорошо замаскировав свое сочувствие. – Теперь смотри. Шаг первый. – Тернер зачерпнул щедрую порцию снега. – Этот материал идеально подходит для снеговика. Он не слишком сухой и не слишком влажный. Слегка липкий, как рис для суши-роллов.
– Полагаю, ты и это умеешь? – спросила Кейси скептически, наблюдая, как Тернер лепит идеально ровный и гладкий снежок.
– Что?
– Делать суши-роллы.
– Это проще, чем ты думаешь. И это нравится… хм… людям.
Кейси догадалась, что он хотел сказать. Его умение делать суши-роллы нравилось женщинам. И вне сомнения, они восторгались его жонглированием куриными яйцами. Хотя Тернер Кеннеди догадался о том, что болезнь брата лишила Кейси детства, она разозлилась, что перед темноволосым, опасным и обходительным Тернером не устоит ни одна женщина.
– Теперь ты сделай то же самое. – Он показал ей снежок.
Она зачерпнула снег рукой в варежке и стала прессовать его между ладонями.
– Делай шарик. Вот так. – Тернер положил свой снежок на землю, зачерпнул больше снега, сунул его в руки Кейси и стал помогать ей лепить снежок. – Формуй шар, но не сжимай его.
Кейси старалась сохранять самообладание рядом с мужчиной, который умеет делать суши, дабы произвести впечатление на женщину, но это было нелегко, пока он касался ее рук. Она едва переводила дыхание, лепя снежки под его руководством.
Правда ли Тернер такой серьезный? Или он просто притворяется? Кейси было трудно понять, что он испытывает на самом деле.
– Эй, Кейси, этот шаг важнее, чем ты думаешь! Если ошибешься, получится квадратный снеговик.
– А может, мы введем новую моду? – невинно предложила она.
– Экспериментируй со своими волосами, но снеговиков не трогай.
Она послушно лепила снежки под его бдительным присмотром. Подняв глаза, она заметила, что он смотрит не на ее руки, а на лицо, довольно улыбаясь.
Кейси показала Тернеру снежок, и он осмотрел его, стоя к ней слишком близко. Ее опьянял запах его тела и утренняя морозная свежесть.
– Ты очень естественная. – Он стащил перчатку с руки зубами. – У тебя выбились волосы из-под шапки. Как у монахини из-под апостольника.
– Я же сказал, что прямо сейчас чувствительна к теме монахинь, – произнесла Кейси.
Несмотря на мятежное выражение ее лица, она позволила Тернеру заправить свои маленькие кудряшки под шапку.
– Что такое апостольник?
– Белое покрывало вокруг лица. Это мое единственное знание о монахинях.
– Слава богу.
– Ты скажешь мне, почему прямо сейчас так чувствительна к шуткам про монахинь?
– Нет.
– Слушай, я заинтригован.
– Вот так всегда, – пробормотала она.
– Что?
– Всякий раз я интригую кого-нибудь по неправильной причине.
– Ох. Что же я должен хотеть о тебе узнать?
«Люблю ли я принимать ванну с пеной? Какие цветы предпочитаю получать на день рождения?»
– Я уже знаю, какое нижнее белье ты носишь. Я заглянул в твой чемодан, когда он открылся.
– Забудь об этом, – проворчала Кейси.
Тернер оглядел ее с головы до ног. Для мужчины, который умеет делать суши, чтобы впечатлить женщину, он выглядел немного глуповато, раз не знал, что может заинтриговать его в женщине.
– Мне интересно, почему ты не замужем, – сказал он, наклонив голову и рассматривая ее. – О… Надеюсь, ты не собираешься в монастырь?
