– Стая под ударом, Гроза. Ты хоть это понимаешь? – пролаял, наконец, пёс. – И нам сейчас необходимо быть сильными и сплочёнными – ради Альфы, ради щенков, ради всех наших собак. Своими обвинениями ты посеешь в стае панику, в результате чего собаки начнут бросаться друг на друга. А, скорее всего, они начнут бросаться на тебя! – Счастливчик смягчил тон, но не поколебался в своей уверенности: – Шёпота убили лисы, Гроза! Ничего другого я слышать больше не желаю.
И, не дожидаясь её ответа, пёс повернулся к собаке спиной и поспешил следом за Альфой.
Гроза проводила его долгим взглядом. Её охватила неясная тревога.
«И как же мне теперь быть?»
Бета наказал ей строго-настрого – держать свои подозрения при себе.
Ладно! Гроза энергично встряхнулась и засеменила к лесу. Но с каждым шагом ей в голову лезли всё новые и новые нехорошие мысли…
Счастливчик был её Бетой. И свои приказы он отдавал не просто так. Его распоряжения всегда были продуманы и взвешены. Наверняка у него и на этот раз имелась веская причина обвинять в смерти Шёпота лис. Возможно, Счастливчик знал что-то такое, чего не ведала она…
В конце концов, чего бы стоила их стая, если бы её члены не доверяли своим вожакам и сомневались в разумности их приказов?
Гроза вынырнула из лесных зарослей на поляну, и её взгляд тотчас упал на тело Шёпота. Оно так и лежало на том месте, где он умер. При виде его страшных ран Гроза снова вздрогнула и затрепетала, как будто прямо под ней разверзлась Собака-Земля. Нет, нет и нет! Лисы не могли этого сделать! Как можно отрицать очевидное? Но что же делать? Закрыть глаза на все доказательства и утаивать правду, как велел ей Счастливчик?
Другие собаки всё ещё толпились вокруг Хромого, обсуждая ответный удар по лисам.
– Посмотрим, как этим шелудивым тварям понравится нападение на их собственный лагерь, – проворчал Бруно.
– Нам следует напасть на них неожиданно, ночью, – обнажила свои острые клыки разъярённая Кусака.
Гроза было открыла пасть, чтобы возразить, но в ушах тотчас же зазвенел приказ Беты. И собака сдержалась.
Она неслышно приблизилась к Шёпоту, присела рядом и всхлипнула:
– Прости, что я оставила тебя!
Будь Шёпот живым, он простил бы ей всё! Гроза это знала… Она взглянула на располосованный бок мёртвого пса, и шерсть на её спине вздыбил нестерпимый, гнетущий стыд. Шёпот всегда выказывал ей доброту, заботу и восхищение. А она? Она стеснялась этого, раздражалась и даже… злилась на него. Она хотела, чтобы он оставил её в покое…
«Вот и сбылось моё желание», – Гроза подавила в горле стон отчаяния и позднего раскаяния.
Возможно, Шёпота убила чужая собака или какое-то неизвестное существо, раньше не попадавшееся им на глаза Если бы ей удалось найти доказательства, что убийца Шёпота был не из стаи… Тогда бы Счастливчик прислушался к ней, и настоящий виновник убийства не избежал бы их справедливого мщения.
Должно же здесь быть что-то ещё. Гроза напрягла все свои чувства – слух, зрение, обоняние – и снова зорко оглядела глазами поляну. Вроде бы ничего странного… Не успокоившись, собака встала и начала неспешно обходить тёмное пятно на земле. И тут её взгляд привлекла тропинка примятой травы, убегавшая от тела Шёпота в заросли деревьев. Внимательно приглядевшись к тому, как лежали былинки, Гроза поняла: тропинка вела не в лес, а из леса. Выходило, что Шёпота притащили на поляну откуда-то из чащи!
Медленно, стараясь ничего не задеть, Гроза проследовала по тропке к ближайшему дереву. А, миновав его, углубилась в темневшую глушь. Она всё время внимательно принюхивалась, надеясь учуять следы другого существа – пускай лисицы, пускай даже косматого. Кого угодно, лишь бы не собаки! Но вокруг витал только один запах – запах смятения. Того самого, что застыло в глазах у Шёпота. И этот запах заглушал всё… до тех пор, пока ноздри Грозы не уловили что-то влажное и холодное, и тяжёлый дух крови не заполнил весь её мир. Собака застыла, как вкопанная. На миг перед глазами у неё всё поплыло. Но, как только зрение прояснилось, Гроза обернулась и окинула взглядом весь пройденный путь. Вся тропинка была в пятнах и брызгах. Однако запах крови ударил ей в нос только здесь, возле густого тёмного пятна и маленького кусочка чего-то красного. Да ещё нескольких серых волосков, колыхавшихся в воздухе от её дыхания.
