Леннарда вдруг остановилась, отдернув руки от сундука. Неуклюже сложила их на груди, сгорбилась и закачалась взад и вперед, бессвязно хныча.
Аллин повернулась к Темару, на лице — красноречивая смесь смущения и разочарования.
— Мы уходим?
— А заплатить? — Госпожа Медьюра удерживала руки дочери, они скрючились в бессильные клешни.
— Твой гонорар? — ледяным тоном спросила толстушка, запахивая плащ.
— Сколько бы, по-вашему, ни стоили эти сведения. — Медьюра встала, как только Леннарда опять погрузилась в неподвижность.
— По правде говоря, не очень много. — Аллин решительно вдохнула.
— Нет, подожди, — вмешался Темар, чувствуя, как кровь пульсирует в висках. — Аллин, спроси еще раз, о ком угодно.
Девушка с сомнением посмотрела на него, а Медьюра положила руку на безвольное плечо дочери, защищая ее. Эсквайр протянул одну из крон Тормалинской империи.
— Плачу вперед.
— Если это твой вопрос, ты должен выложить свои руны, — сказала Медьюра в некотором замешательстве.
— Вот. — Юноша толкнул кость с символами Лосося, Тростника и Моря. — Я родился под Большой луной, это имеет значение?
Медьюра покачала головой, поднимая руки дочери с обгрызенными, расколотыми ногтями к руне, и Темар поспешно отступил.
От одной мысли о прикосновении этой несчастной по спине поползли мурашки.
— Я ищу маленькую девочку. — Эсквайр кашлянул и заставил себя продолжать спокойным голосом. — Маленькую девочку в желтом платье с красными цветами по подолу. Я не знаю ее имени, но у нее есть старшие брат и сестра. Они спят все вместе, завернутые в коричневый плащ. — Горло сжалось от волнения, и он не смог больше ничего сказать.
Тихие, невнятные бормотания Леннарды неожиданно оборвались — она резко упала вперед. Даже предостереженный, Темар все равно вздрогнул, когда дурочка вдруг снова подняла голову. Аллин ухватилась за его руку, и юноша почувствовал с благодарностью, как ее рука согревает его пальцы, внезапно похолодевшие до костей.
— Где я? — Голос Леннарды стал тонким и удивленным. Она огляделась, по-детски прижимая руки к щекам. — Где я? Все темно. Где я? Мама?
Когда она подняла с мольбой свое лицо к Темару, сердце юноши пропустило удар. На минуту пустые глаза Леннарды засияли живым травянисто-зеленым цветом в свете свечей.
— Ты слышишь меня? Мама? Теперь все хорошо?
Через минуту полного молчания Леннарда начала безобразно плакать, пустое лицо сминалось, и она снова раскачивалась взад и вперед, на этот раз быстрее, с растущим неистовством. Руки ее согнулись в клешни, и она стала раздирать себе голову.
— Тише, тише. — Медьюра пыталась обнять своего ребенка, с трудом отбиваясь от беспощадных ногтей.
— Давай просто уйдем. — Аллин потянула Темара за руку, но юноша сопротивлялся.
— Сколько вопросов купит мне то золото? — грубо спросил он.
На лице Медьюры боролись отчаяние и ненависть к себе.
— Столько, сколько тебе надо спросить, а ты как думал? Но только сегодня.
— Я подожду снаружи, — внезапно решил Темар. — Когда закончишь со всеми остальными, мы поговорим дальше. — Он так быстро потащил Аллин из пристройки, что девушка едва не споткнулась о него.
Игнорируя тайное любопытство ждущих, эсквайр стремительно зашагал в переднюю комнату.
— У тебя есть спирт? Что-нибудь крепкое? — подошел он к женщине у бочек.
— Белое бренди, если у вас есть. — Аллин подтолкнула юношу к камину.
Едва Темар добрел до низкой скамьи, как ноги его подкосились, и ему пришлось ждать, пока девушка-маг не принесет черную бутылку и две стопки, извлеченные из буфета за стулом старухи. Та наблюдала за ними с большим интересом в водянистых глазах.
— Что это было? — спросила толстушка, передавая Темару налитую до краев стопку. — Эфирная магия?
Юноша залпом проглотил бесцветную жидкость и задохнулся от ее крепости. Но бренди вывело Темара из шока, поразившего его разум.
— Никакая магия в той комнате не творилась, — хрипло вымолвил он. — Никто из них не имеет понятия о заклинаниях.
— Боюсь, в голове той дурочки вообще нет никаких понятий, — с жалостью заметила Аллин, сделав осторожный глоток.
— Если только она не ловит эхо от какого-то другого ума, — медленно произнес эсквайр.
