— У мальчика был мой пояс с пряжкой, которую ты забрал у эльетимма.
Наши взгляды встретились, и я увидел этого паренька через воспоминание Темара: твердо решив не показывать страх, он стоял с широко открытыми глазами, цепляясь за пряжку Темарова ремня и обещание, что все будет хорошо.
— Это принадлежало самому младшему ребенку, — хрипло сказала Авила, подняв крошечный эмалевый цветок на потемневшем от старости шелковом шнурке.
— Тогда мы сможем разбудить их всех. — Смятение сдавило горло юноши.
Барышня посмотрела на пеструю коллекцию ценностей и безделушек.
— Но ведь столько мужчин доверились своим ножам или кинжалам, — тихо промолвила она. — Где все это?
На меня вдруг снизошло вдохновение. Какой же я дурак!
— Оружие было положено в усыпальницы фехтовальных школ! Ставлю на это свою клятву!
Я бы стал объяснять дальше, если б не вошел секретарь мессира.
— О-о, — озадаченно протянул он, останавливаясь в дверях.
— Ты хочешь что-то сказать, юноша? — обратилась к нему Авила с подчеркнутым достоинством своего ранга.
— О да, вам всем следует подготовиться к присутствию в Императорских судах, барышня. — Долсан почтительно поклонился, бросив красноречивый взгляд на мятую рубаху Темара и простое платье Авилы.
— В мое время состояние человека оценивалось не показной пышностью среди особ знатного происхождения, — сурово отрезала Авила.
— В наше время, барышня, показная пышность и состояние часто одно и то же. — Служба у мессира закалила Долсана. — Избранный Татель, камердинер эсквайра Камарла ищет тебя.
Я извинился перед Авилой и Темаром и поспешил наверх. Эсквайр Камарл все еще был в рубахе и старых бриджах и рассматривал собственные драгоценности, выбирая подходящие для появления на публике.
— Тебя не было ни в сторожке, ни в казармах, Райшед. Каким образом мой камердинер должен тебя искать, если ты не сообщаешь о своем местонахождении?
— Я был в библиотеке, — повинился я. — Похоже, в том сундуке полно вещей, за которыми охотится Темар.
— Это хорошо, — одобрил Камарл, но лицо его оставалось непреклонным. — Вполне может статься, что это будут все трофеи, которые Д'Алсеннен получит от нынешнего праздника. — Он отложил широкую цепь из переплетающихся золотых звеньев и бросил мне письмо.
«Я узнал, что вы интересуетесь некоторыми фамильными вещами моего Дома, — прочитал я. — Еще кое-кто также изъявил желание приобрести эти вещи. Посему я намерен пригласить трех ювелиров, не обязанных никакому Имени, оценить вышеуказанные предметы. По установлении их стоимости я приглашу вас сделать предложение. От мессира Ден Туркванда, написанное в его тормейлской резиденции в День Летнего Солнцестояния».
— Его посыльный, должно быть, махал им на ветру по дороге сюда, чтобы высушить чернила, — пробормотал Камарл. — Что ты об этом думаешь, Райшед?
— Ден Туркванд пронюхал о ценности келларинских артефактов, — сказал я. — И он, без сомнения, продаст их тому, кто больше заплатит. Некоторые Имена, подающие иски против Д'Олбриота, будут только рады заплатить тройную цену, чтобы использовать их как разменные фишки. — Я не мог сдержать гнев. — Но это — человеческие жизни! Взятие заложников осталось во временах Хаоса.
— Как он об этом пронюхал? — резко спросил эсквайр.
Я посмотрел ему в глаза.
— Я спрашивал у своих знакомых, нет ли у их хозяев или хозяек фамильных сокровищ, которые могли бы иметь отношение к Келларину.
— Было бы разумней обсудить это со мной или сьером, — жестко отчеканил Камарл. — Слуги сплетничают и делятся пикантными новостями со своими господами, Райшед.
— Прости. Я привык надеяться па собственное мнение, служа Имени. — Я напустил на себя вид искреннего сожаления. Ни к чему упоминать о том, что все барышни и эсквайры столь же увлеченно сплетничают между собой и сам Камарл узнает всевозможные новости от собственного камердинера.
— Это как раз совсем не важно. — Эсквайр скомкал письмо и швырнул его в пустой очаг. — Эти люди под заклинанием… Давай говорить откровенно, еще несколько сезонов, даже лет, после стольких поколений ничего не изменят. Поставить колонию на прочную основу, не дать интересу к Келларину вылиться в безобразную драку за преимущество — вот что важно. А эта история с артефактами только осложняет дело. Как должен поступить сьер, Райшед, если кто-то потребует концессию в обмен на одну из этих проклятых вещей?
