Хватит с нее искушений. Если она уступит, сможет ли тогда вообще уехать? Она не может рисковать.
Минуты тянулись, словно часы. Потом он пошел прочь — к себе. София слышала, как захлопнулась за ним дверь. Тогда она накрыла голову подушкой и зарыдала. Она плакала, пока не заснула.
Наступило утро, и София спустилась вниз. Вид у нее был измученный. Она уже надела дорожное платье и накидку. За ней, пыхтя, спешила Мэри с саквояжем и шляпной картонкой в руках.
В холле Фиона давала указания дворецкому. При появлении Софии она замолчала, потом бросилась ей навстречу:
— Мисс Макфарлин! Неужели вы уезжаете?
— Боюсь, мне пора домой.
— Но дороги так развезло — вряд ли можно проехать.
— Сюда-то я добралась. Значит, сумею вернуться до… У нее нет больше дома.
Она поправилась:
— К отцу.
Фиона смотрела на нее недоверчиво. В зеленых глазах появилось тревожное выражение.
— Вижу, вы настроены решительно. Но по крайней мере вы должны остаться на завтрак.
В дверях возник Джек и остановился, заметив Софию с горничной. Фиона махнула ему рукой:
— Джек! Умоляю, скажи мисс Макфарлин, что дороги совсем развезло!
— Дороги развезло, — немедленно откликнулся он.
— И что она должна остаться по крайней мере еще на день.
— Вы должны остаться по крайней мере еще на один день, — повторил он, весело блестя глазами.
Фиона кивнула:
— И что здесь ей очень рады.
— Уверен, она знает об этом.
— И какую радость она бы нам доставила, согласившись погостить еще, по крайней мере неделю, и…
Рассмеявшись, Джек взял руку жены.
— Фиона, любимая, думаю, мисс Макфарлин прекрасно знает: мы оба не желаем ее отъезда.
София невольно улыбнулась:
— Я очень польщена, но мне действительно пора ехать. Все время то дождь, то гроза. Как бы дороги не стали еще хуже.
Джек фыркнул, а Фиона посмотрела в сторону лестницы.
— Да уж, гроза, — мрачно сказала она и встретилась взглядом с Софией. — Мне очень жаль, что вы уезжаете.
В ее голосе звучала неподдельная теплота.
— Мне тоже жаль, но мне пора назад, к отцу — он болен. Мы договорились: я уеду всего на день. Он встревожится, если я не вернусь сегодня.
— Полагаю, вы не можете…
— Она никуда не едет.
Заслышав этот низкий голос с верхней площадки лестницы, София закрыла глаза. Тело предательски рванулось ему навстречу.
Дугал спустился и встал перед девушкой, сурово глядя на нее.
— Фиона, Джек! Будьте так добры, мне нужно несколько минут, чтобы сообщить кое-что наедине мисс Макфарлин.
— Ты попробуешь убедить ее остаться? — с надеждой спросила Фиона.
— Именно. — Он не сводил с Софии мрачного взгляда.
— Отлично, — обрадовалась его сестра, беря мужа под руку. — Идем, Джек. Я умираю с голоду.
Джек строго посмотрел на Дугала:
— Если что, мы будем неподалеку.
Дугал отрезал:
— Обойдусь без вас.
— Прекрати, Джек, — сказала Фиона. Она потащила мужа в комнату, где уже накрыли к завтраку, и захлопнула за собой дверь.
Дугал шагнул к Софии и тихо сказал:
— Нужно поговорить. Прямо сейчас.
София вздохнула:
— Мэри, подожди меня здесь.
Она пошла в гостиную, подошла к окну и раздернула занавески, затем повернулась к Дугалу. Он плотно закрыл дверь.
— Она пропала.
— Пропала? О чем вы?
— Купчая.
София недоуменно захлопала глазами:
— Но… я отдала ее вам!
— Знаю. Она была у меня в спальне, я положил ее на кресло возле камина.
— На кресло? Зачем?
Дугал усмехнулся:
— Уж не знаю, но бумага почему-то промокла. Она покраснела.
— Вот именно. — Он оглядел ее взглядом собственника. — Купчую нужно отыскать.
София прижала дрожащую руку к пылающему лбу. Как жаль, что ночью ей почти не удалось поспать. Окружающий мир виделся ей словно в тумане.
— Когда вы заметили, что документ исчез?
— Сегодня утром. Вечером, перед обедом, он был на месте. Потом я о нем не вспоминал — должно быть, как раз после обеда он и исчез. Я сплю очень чутко. Если бы кто-то зашел ночью в мою спальню, я бы услышал.
— Просто не верится. — София растирала виски, пытаясь обрести способность думать.
— Наверняка это человек, живущий в доме. Кто-то из слуг или из гостей. Не знаю, что вероятнее:
Она посмотрела на него с любопытством:
— Что?
— Я оставил на туалетном столике мешочек с золотыми. Его не тронули.
