— Да, и вы знаете, чем.
— Вы думаете обо мне?
— Нет. Видите ли, папа только что вернулся. Боюсь, он опоздает к обеду.
— Понятно. А я-то надеялся, что вы по мне соскучились.
— Мы же виделись не более чем три часа назад.
Она забрасывает крючок! Ему редко случалось играть роль рыбки, обычно бывало наоборот. У Дугала неприятно засосало под ложечкой.
— Да, и я хотел было подремать, но…
Он пожал плечами и отвел взгляд. Ему не пришлось долго дожидаться. Она радостно подхватила:
— О Боже! Матрас был весь в буграх, не так ли? Как неловко вышло! Но Рыжий отказывается покупать новый матрас, он говорит, что…
— Вы не поняли, — перебил Дугал. — Мне вовсе не хотелось спать, я хотел просто отдохнуть. Но постель была такой удобной, что я все же уснул.
София удивленно раскрыла рот. Она потратила несколько часов, набивая матрас соломой, щепками, веточками и даже камнями. Как же ему удалось заснуть?
— Как… удачно. А я сплю, словно на булыжной мостовой.
Он склонился к ней, отворот его фрака чуть не задел ее щеку. Она была очарована исходящим от него ароматом сандалового дерева, когда он шепнул ей на ухо:
— Возможно, мне стоит проверить, так ли неудобна ваша постель.
Его теплое дыхание щекотало ее ухо. София поежилась и напустила на себя строгий вид:
— Нет уж, благодарю. — Она с надеждой посмотрела на лестницу. — Хоть бы Рыжий поскорей пришел! Умираю с голоду.
— И я. — Он взял ее под руку. — Подождем вашего отца в столовой?
— Конечно.
Небрежное касание его руки вызвало в ней бурю чувств, словно ласка. Она сумела изобразить улыбку:
— Мы найдем там херес, а еще…
На верхней площадке отворилась дверь, появился Рыжий, склонив голову набок, словно прислушиваясь к чему-то. София выпустила руку Маклейна и бросилась к отцу.
— Рыжий! Мы с лордом Маклейном идем к обеду!
Рыжий удивленно посмотрел на них и двинулся вниз по лестнице.
— Маклейн! А я и не знал, что вы уже сошли вниз. Я сам поведу вас к столу.
Носок его туфли зацепился за сломанную доску на третьей ступеньке. София бросилась вперед, но было поздно. С громким воплем Рыжий полетел вниз кувырком, только руки-ноги мелькали. С тяжелым стуком он приземлился на пол.
Со времен Евы на женщин легло бремя выхаживания больных. Испокон веков мужчины старались прослыть самыми привередливыми больными. Просто жизнь несправедлива к справедливому полу.
Почтенная Нора из Лох-Ломонда одним холодным вечером своим трем крошкам-внучкам
Прошел добрый час, прежде чем София спустилась вниз. Она мрачно посмотрела на расшатанную третью ступеньку. Приподняла юбку, замахнулась ногой — разломать ее совсем!
— Так ее не починить, и вы это прекрасно знаете.
Внизу стоял Маклейн, руки сложены на широкой груди, зеленые глаза смеются. Светло-русые волосы упали на лоб.
София поправила юбку, закрыв лодыжки.
— Знаю, но мне так будет легче.
Она сошла вниз.
— Спасибо, что привезли врача.
— Хоть этим помог. Как отец?
— Сейчас спит, спасибо лаудануму. — Она искоса взглянула на Маклейна. — Полагаю, вы слышали, как он кричал, когда врач вправлял ему ногу.
— Не знал, что английский язык столь богат на проклятия. А также французский, итальянский, немецкий или латынь. Был еще один язык, я не понял какой.
— Греческий.
— Полагаю, ему не очень нравится, что дочка без присмотра. Нет компаньонки! В таком случае джентльмену следует откланяться.
— Вы не можете уехать!
Ее слова повисли в тишине. София прикусила губу, а потом заговорила, стараясь казаться безразличной:
— Простите. Я слишком расстроена из-за папы.
— Вы не поняли. Я сказал — джентльмену следует откланяться. — Его низкий сочный голос обволакивал и ласкал, словно шелк. — К счастью для нас обоих, я не джентльмен.
— Нет? — Девушка потрогала его кружевной манжет. — Но вы одеваетесь, как джентльмен.
— Я одеваюсь, как денди. Или, как бы выразился мой старший брат Александр, как «чертов денди».
Она усмехнулась:
— Грубоват ваш братец.
— Не то слово. Я всегда говорил, что щегольская одежда вовсе не делает меня джентльменом.
— Отлично. Вы не джентльмен, а я давно не ребенок. Я не нуждаюсь в присутствии отца, чтобы чувствовать себя и безопасности.
