– Преувеличиваешь.
– Нисколько. Это самый талантливый фельетонист. Он начинен юмором, яростью и жаждой правды.
– Но правда на вашей стороне. За вас весь коллектив, разве вы не пробовали переубедить Морского?
– Пробовали, но он влюблен в Бороду. Он настолько влюблен, что не видит ничего, кроме того, что подсовывает ему Борода. Ему невдомек, что причину конфликта надо искать не в бухгалтерских книгах и не в Ученых записках, а в сердце Бородина, в его страстях. Только там и нигде больше. Оставим, Туся, этот разговор. Он не сулит нам ничего приятного…
Анастасия Сергеевна спешит домой. Несет в правой руке корзину, в левой держит курицу. Курица свежая. Отличный будет суп. Наваристый. И мясо нежное, не обременительное для желудка.
Вот так и течет время, течет в забегах, но ведь без забот и хлопот нет никакого смысла в жизни.
На прошлой неделе Арбузов принес книгу, купленную в букинистическом магазине. Старое, дореволюционное издание. Книга так прямо и называется: «В чем смысл жизни».
– В чем же он, этот смысл? – не удержалась Анастасия Сергеевна, спросила мужа, читавшего эту книгу.
Он улыбнулся, потрогал свою мефистофельскую бородку и посмотрел с любопытством.
– А тебя это в самом деле интересует?
– Суп остынет, – сказала она. – И потом, мне еще в детстве говорили, что читать во время еды вредно.
– Не знаю, вредно ли. Не уверен. Физиология еды с этой стороны мало изучалась. Так тебя в самом деле интересует смысл жизни?
Вопрос звучал обидно, словно ее, Анастасию Сергеевну, ничто не могло интересовать, кроме домашнего хозяйства.
Арбузов зевнул. Подошел к письменному столу, вынул из папки экслибрис, приклеил к внутренней стороне обложки. Потом взял печать, подышал на нее и прижал к титульному листу. «Из книг А. В. Арбузова».
Когда Арбузова не было дома, Анастасия Сергеевна попробовала вникнуть в содержание книги. Но трудно. Слишком трудно. Книга написана сложным, непонятным языком. А в послесловии так и сказано, что смысл жизни открывается только философу и мыслителю. А Анастасия Сергеевна не мыслитель.
В кухне было уютно. Анастасия Сергеевна налила воды в кастрюлю, положила туда курицу и поставила варить.
Вечером Арбузов диктовал, Анастасия Сергеевна печатала на машинке.
«Писатели и психологи, – диктовал Арбузов, ходя по комнате, – и не подозревают, что духовная индивидуальность и самобытность какими-то еще не изученными закономерностями связана с индивидуальностью биохимической».
Анастасия Сергеевна поставила точку и взглянула на бледное, осунувшееся лицо мужа.
– Ну, что в институте?
– То же самое.
– А что Архиерейская Борода?
– Перешел в решительное наступление.
Анастасия Сергеевна вздохнула.
– Ты не забудь, Андрюша, принять ванну. Ничто так не успокаивает нервы, как ванна.
Иван Степанович прислушался, Радик говорил нетерпеливому, горячему, размахивающему руками Кегяну:
– Ну хорошо. Ты почти мастер спорта. Альпинист. Ты дышишь экономно. Подсчитываешь каждый вздох, но обыкновенному, нормальному человеку, не альпинисту, не водолазу, не современному Плюшкину, в сутки нужно двести литров кислорода. Подсчитай-ка, сколько тебе понадобится кислорода, когда ты отправишься в космическое путешествие этак годика на три?
– Немыслимо. Несколько эшелонов кислорода. А как доставить его? Железную дорогу туда еще не проложили. Где выход? Не вижу.
– Есть один выход, Кегян: везти с собой хлореллу. Растение неприхотливое. Оно и будет снабжать тебя кислородом.
– Я не вегетарианец, – сказал Кегян сердито. – Ну, пока. До свидания, Иван Степанович.
Иван Степанович спросил сына, когда ушел Кегян:
– Что он, в самом деле куда-то собирается?
– Да нет. Горячий он человек. Кипятится. И кипятится зря. Выше себя не прыгнешь. Чем горячиться, лучше хладнокровно подсчитать. Кислорода действительно надо много, отец. Но нельзя же за это сердиться на физиологию… Он, Кегян, «не вегетарианец». А я что, вегетарианец?
– И ты тоже не вегетарианец.
Отец посмотрел на сына и подумал: «В успехах Радика есть и кое-какие мои, отцовские, заслуги. Кто давал деньги на книги? Кто ежемесячно выписывал для Радика журнал «Техника – молодежи»? А мать только потакала слабостям, боялась, чтобы не переутомился».
