Тут пришла мама с усталым видом. Поставила в сторонке ведро и прислонила к машине удочку. Мама выглядела так, будто не с удочкой на бережке сидела, а таскала по дну морскому громадный невод.
– Ну, что с «фордиком»? – Она кивнула на машину.
– Порядок, – соврал дядя Федор. – Завтра-послезавтра дале поедем. Без остановок.
– Что-то я устала, – мама демонстративно потянулась и зевнула. – Вздремнуть, что ли?
– Наверное, рыбы много наловила? – ехидно высказался папа.
– Да ну, какая там рыба, – равнодушно отозвалась мама, скрываясь в палатке. – Ерунда какая-то. Мелочь.
– То-то же! – усмехнулся папа и шагнул к ведру. И остолбенел. И тут же пришел в себя: – На что ловила?
– На губную помаду, – послышался сонный мамин голос.
– Давай сюда! – Папа подскочил к палатке.
– Она кончилась, – вздохнула мама. – Ты ж и так меня все время за косметику упрекаешь.
Но папа все равно схватил удочку и побежал на пруд. Дядя Федор заглянул в ведро и бросился за ним. Даже про удочку забыл.
Мы с Алешкой тоже глянули в ведро. Там, в чистой воде, лениво пошевеливали плавниками два здоровенных карпа.
Похоже, мама разгадала секрет уловистой рыбалки…
Мы с Алешкой пошли на ручей. Уселись на камушках, чтобы обсудить свои дела без свидетелей.
– Значит, Дим, – сказал Алешка, – у нас еще два дня есть. Чтобы навредить этим жуликам.
– И деду Степе отомстить, – добавил я.
– И Хлястику помочь, – твердо сказал Алешка. – Квартиру ему вернуть.
– Как же мы ему поможем?
– А папа на что? Надо его на участкового натравить. Пусть он разберется в этом деле. Исправит свою ошибку.
– Правильно. А то гонять человека с места на место он умеет. А заступиться за него – ума не хватает.
– Ничего, – зловредно сказал Алешка. – Папа ему ума добавит. Мало не покажется.
Мы еще немного посоветовались и почти все придумали. Только как деду отомстить, ничего путного в голову не пришло.
И мы вернулись в свой лагерь.
Мама уже отдохнула и чистила рыбу. А наших рыбаков еще не было. Наверное, очень большая рыба у них с крючков срывается.
Наконец, они пришли, без рыбы, но с новостями.
– Не удалось сегодня половить, – сказал папа с сожалением. – Приходим, а на пруду дед какой-то сидит. С удочкой. Помогите, говорит, сынки. Мы сначала подумали, что он никак рыбу вытащить не может, но, оказывается, его радикулит схватил. Да так здорово, что дед пополам согнулся, а выпрямиться не может. Ну, оказали ему первую помощь…
– Выпрямили? – перебил папу Алешка.
– Выпрямили, – усмехнулся папа. – И в Пеньки его отвели. Там и с козой его поближе познакомились…
– Ага! – завопил Алешка. – Это дед Степа был! На гайку рыбу ловил!
– Не знаю, – проворчал дядя Федор, – на что он там ловил, а коза у него вредная, – и он почесал себя пониже спины.
– А он и сам вредный, – сказал Алешка. – Еще больше, чем его коза. Она хоть яблок боится, а он…
– Каких яблок? – удивилась мама.
– Ну… этих… которые в лоб.
– Кому в лоб? – нахмурилась мама. – Бедному животному?
– Ну и правильно! – заступился пострадавший от козы дядя Федор. – Алексей по закону поступил. Как это, Саныч? Про оборону-то?
Папа усмехнулся:
– Действовал, не превышая пределов необходимой обороны.
– Во-во! – подхватил дядя Федор. – Ты, Алеха, и вперед так поступай. А то взяли моду живого человека под зад копытами. Тьфу! Ногами!
– Рогами! – засмеялся Алешка и вдруг замолчал. И в глазах его мелькнула интересная мысль. Я сразу понял – он догадался, как отомстить деду Степе. Его же монетой, как выяснилось позже. Когда уже ничего исправить было нельзя. Да и не нужно…
За ужином мы насели на папу. Рассказали ему, перебивая друг друга, печальную историю Хлястика. Но, видно, рассказали не очень понятно, потому что папа переспросил:
– Хлястик – это собака? Ее из дома выгнали? Богатые хозяева?
– Ну, пап! – завопил Алешка. – Хлястик – это человек! – И он снова, уже очень подробно повторил наш рассказ.
И папа разделил наше возмущение.
– Гнусность! – сказал он и позвонил своему Семенову. – Триста пятый километр Минского шоссе. Установи, кто здесь участковый. Пусть разыщет меня, срочно. И построже с ним. Ну, сам знаешь: полковник из МВД, зам. начальника главка. Накрути побольше. Понятно? Действуй.
