Подтолкнул Жонга к сходням и коротко скомандовал:
— Осваивай.
Навстречу с посудины вылетел какой-то хилый мужичок с обмотанной грязной тряпкой башкой и что-то протестующе зашепелявил, но Жонг без лишних затей спихнул его в воду.
Через пару минут выхлопная труба выплюнула клубок грязного дыма, я отпихнул веслом китайское корыто от причала и переместился с автоматом на корму, предварительно отправив Мари внутрь посудины.
Натужно стуча движком, джонка медленно разворачивалась.
На берегу опять появился Сунь Хуй и принялся горестно вопить на пиджин-инглиш:
— Моя лодка, отдай сын черепахи, у-у-у-у, отдавай моя, все моя, большеносая обезьяна…
Я повел стволом в его сторону, толстяк шустро забежал на сарай, но вопить не прекратил:
— Моя убивай, твоя говна белая, отдавай моя лодка, жопа грязный осла…
— Ненавижу косоглазых, — Мари презрительно фыркнула, а потом ткнула пальцем в море. — Мистер Вайт, похоже за нами плывут…
Из-за мыса появилась небольшая джонка. Какая-то корявая, слепленная из чего под руку попало, она слабо смахивала на пиратскую посудину, но взяла курс нам наперерез.
— Пираты, мать вашу… — вслух подумал я и принялся раздавать команды. — Жонг, полный ход, иди тем же курсом, Мари, не высовывайся…
А сам спрятался под кормой.
Посудина Сунь-Хуя все никак не могла набрать ход, и пиратское корыто приближалось с каждой секундой. Пиратов на палубе видно не было, а еще на джонке надрывался патефон или радиоприемник. И что самое странное…
Валенки да валенки,
Ой, да не подшиты стареньки.
Нельзя валенки носить,
Не в чем к миленькой сходить…
Над Южно-Китайским морем разливался могучий голос Лидии Руслановой. Звучал он совершенно сюрреалистически и вызвал у меня праведный гнев.
— Хуяленки! Не дам косорылым родную песню поганить… — я лязгнул затвором и вскинул автомат к плечу.
Дробно загрохотали очереди, над водой протянулись огненные росчерки. От надстройки пиратской джонки полетели куски мусора и пыль. Патефон взвизгнул и заткнулся, посудина резко сбавила ход, движок закашлял, из-под палубы потянулся дымок.
— Это вам не это… — я выщелкнул пустой магазин, вставил новый, снова вскинул автомат, но не выстрелил, потому что на палубе пиратов появился растерянно мотавший башкой какой-то оборванный и патлатый азиат. На его охреневшей морде читалось всего одна фраза:
— Какого хуя?
— Упс… — позади раздался ироничный смешок Мари. — Простите, мистер Вайт, но как мне кажется, это вовсе не пираты.
— Кого убивать, господин Ва-ит? Пирата? — из рубки высунулся Жонг.
— Сам знаю… — пристыженно буркнул, опустил американскую «масленку», жестом отослал китайчонка обратно и извиняющеся заорал мужику: — Ты это… если что, извини…
Тот оглянулся на изуродованную настройку, покосился на автомат в моих руках и подчеркнуто радостно ответил:
— Да ничего, ничего, все нормально…
Наша джонка наконец набрала ход и дымящееся корыто с охреневшим его владельцем осталось позади.
— Ну а что… — я пожал плечами. — А мог бы и полосонуть…
— Что значит, полосонуть? Чем полосонуть? — заинтересовалась Мари. — Вы хотели его зарезать?
— Нет… — нехотя ответил я. — Анекдот есть такой, русский. Сидит как-то Владимир Ильич на лавочке, точит бритвочку. А рядом на лавочке сидит маленькая девочка. Владимир Ильич посмотрит на нее так ласково, и снова точит, посмотрит, и снова точит… а мог бы и по горлышку полоснуть!..
Мари недоуменно уставилась на меня, а потом так заржала, что из рубки снова выскочил Жонг.
Пришлось опять задействовать командирский голос.
История с зазевавшимся китайцем несколько повеселила, но спокойней мне не стало. На воде, воевать с моей «трещоткой» против пиратского быстроходного катера — лучше самому сразу утопиться.
Жонг вел нашу джонку под берегом, очень умело ныряя в бухты, но я все равно ждал с минуты на минуту гостей.
Чтобы угомонить нервы, пришлось допить бутылку местной дряни. Ну не морской я человек ни разу, поплескаться на курорте — это я могу, а вот шастать на ветхой калоше под прицелом пулеметов — извините.
Правда, пираты все никак не хотели появляться. А когда Жонг вырулил в пролив между островами, я облегченно вздохнул, поняв, что на этот раз старуха с косой проковыляла мимо.
