История! Археология! Философия! Значит, вы все-таки на что-то годны!
Городок Монтепиллуа расположен на лесистом взгорье, и туда пришлось взбираться пешком. Мои добрые стражи из Крепи передали меня санлисским жандармам и не забыли сказать при этом:
— В карете остался его двухдневный паек хлеба.
— Хотите позавтракать? — с полным доброжелательством спросили у меня.
— Прошу прощения, но в этом я похож на англичан: ем очень мало хлеба.
— Ну, это вопрос привычки.
Новые мои стражи были, пожалуй, менее любезны, чем прежние.
— А теперь придется выполнить маленькую формальность, — сказал один из них.
Он надел на меня наручники, точь-в-точь как на героя мелодрамы, что идет в театре «Амбигю», и на каждый навесил по замку.
— Интересно, почему это только здесь надумали надевать на меня наручники? — спросил я.
— Потому что те жандармы везли вас в карете, а мы провожаем верхами.
В Санлисе я предстал перед товарищем прокурора и, будучи довольно известной личностью в городе, немедленно обрел свободу.
— Будете тепер-р-рь знать, — сказал один из жандармов, — как р-р-разгуливать по чужому депар-р-ртаменту без паспор-р-рта!
Напутствие читателям. Я был неправ… Товарищ прокурора обошелся со мной весьма учтиво, как и все остальные. Излишними, по моему мнению, были только тюремная камера и наручники. Но я отнюдь не занимаюсь критикой нынешнего порядка вещей. Так было всегда. Я поведал об этом происшествии с единственной целью — напомнить, что и в этом вопросе, как во многих других, следовало бы сделать хоть шаг вперед. Когда бы я не объехал полсвета, не жил с арабами, греками, персами в караван-сараях и шатрах, мне, быть может, привиделись бы кошмары еще страшнее и пробуждение оказалось бы еще тягостнее, чем оно было во время этого незамысловатого эпизода, отметившего мою поездку из города Mo в город Крейль.
Нечего и говорить, что в охоте на выдру я участия не принял. Мой приятель, владелец питейного заведения, успел уже и поохотиться, и уехать в Клермон на похороны. Его жена показала мне чучело выдры, пополнившее коллекцию птиц и животных провинции Валуа, которую он рассчитывает сбыть какому-нибудь англичанину.
Вот правдивая история трех октябрьских ночей, вылечивших меня от излишеств слишком уж прямолинейного реализма — во всяком случае, я на это надеюсь.