Амели отважно пыталась унять слезы. Она чувствовала, как Лейн гладит ее волосы. Откинув голову назад, она посмотрела на него. И продолжала смотреть, погружаясь все глубже в расплавленную ртуть его глаз…
— Амели…
Он наклонил голову, и она почувствовала тепло его дыхания на своих дрожащих губах. А ведь я хотела этого, я хотела его с того самого момента, как вошла в номер и увидела его лежащим в моей кровати, потрясение подумала она, глубоко вздохнув и чувствуя на своих губах его жаркий поцелуй.
Страсть! Это просто слово, которое не может передать все, что скрывается за ним! Как можно описать ее чувства, ее переживания, каждый оттенок ее ощущений, когда его губы все настойчивее целовали ее, погружая все глубже и глубже в мир темного бархатного наслаждения?
Внутри нее не было ничего, чтобы остановить ее, потому что все защитные барьеры, с такой тщательностью возведенные ранее, упали в одно мгновение. Не было ничего, что могло бы предотвратить опьянение чувствами, которые охватили ее. Ее тело жаждало свободы, чтобы выразить все свои желания!
Она почувствовала, что его губы приблизились к ее уху, и он предупреждающе прошептал:
— Ты в шоке, Амели, и это не…
Но она не желала ничего слушать и зажала уши руками. А затем она потянулась губами к его губам. Она почувствовала, как он напрягся и задержал дыхание. Она тоже перестала дышать, ясно ощутив его нерешительность. Но когда она приникла к нему своим дрожащим телом, теперь уже от страха, что он может покинуть ее, и взглянула в его глаза, то увидела там неприкрытую жажду. Сладкое чувство женского триумфа наполнило ее сердце.
Она медленно поцеловала его, а потом отстранилась, и ее взгляд скользнул от его глаз к губам. Двигаясь медленно, как во сне, она протянула руку и провела кончиком пальцев по его носу, а потом губам. Она закусила свою нижнюю губу зубами и почувствовала судорожную дрожь, которая пробежала по его телу.
— Это плохая идея, — почти простонал он.
Теперь его взгляд был на ее лице, и не только на лице, поняла она, и ее сердце забилось сильнее, когда он опустил глаза ниже.
— Почему? — прошептала она ему в ответ.
— Потому что, — задыхаясь, ответил он, — если я прикоснусь к тебе сейчас, вот так… здесь…
Амели невольно изогнулась от наслаждения, когда его рука легонько провела по ее груди, а затем вернулась, чтобы прикоснуться к ней сильнее, и его большой палец медленно начал ласкать сквозь ткань упругий сосок.
— Тогда, — хрипло продолжил Лейн, — я захочу прикасаться к тебе снова и снова, и тогда мне придется…
Ее плоть таяла от его прикосновений, как мороженое тает, когда его покрывают горячим шоколадом. Она желала сейчас только одного, чтобы руки Лейна ласкали ее непрерывно до тех пор, пока их обнаженные тела не сольются воедино…
Из ее горла вырвался стон желания, порожденный его страстным поцелуем. Звуки их прерывающегося дыхания уже наполнили комнату, как вдруг раздался звонок телефона. Амели моментально напряглась, а Лейн выпустил ее из объятий и сделал шаг назад.
— Не стоило этого делать, — сказал он, скупо роняя слова, и повернулся к ней спиной. — Это не входило в нашу сделку.
Не входило в сделку! Боль, стыд и гнев от подобного заявления захлестнули Амели одной обжигающе холодной волной, быстро вернувшей ее к реальности.
Телефон продолжат звонить. На негнущихся ногах она подошла и подняла трубку. Это был управляющий итальянского ресторана, который позвонил с извинениями за произошедшее недоразумение. Пытаясь не заикаться, она выразила необходимую в этих случаях благодарность. Стоя спиной к Лейну, она страстно желала увидеть его лицо. Закончив разговор, она услышала, как дверь тихо открылась, а потом закрылась снова. Не было смысла оборачиваться, потому что Амели знала, что Лейна в комнате уже нет.
Может быть, когда-нибудь я буду рада, что все произошло именно так, подумала она. Я буду рада, что нас прервали, и он ушел! Когда-нибудь… Но не сейчас!
