В прихожей Андреаса встретила Эли — их приемная дочь. Она была еще шаловливой и вертлявой, но черты лица стали уже определяться, а тело начало обретать женственные формы. «Господи, — подумал Андреас, чувствуя, как у него екнуло сердце, — какая хорошенькая! Маленькая нищенка. Кто бы мог подумать, что из нее вырастет такая красавица!»
— Добрый день, Эли! Дома твои отец с матерью?
— Да, входите, дядя Андреас!
Дядя? В самом деле, он был троюродным братом Габриэллы, и раньше он был равнодушен к такой форме обращения, но неужели он уже так стар?
Они приняли его в своей роскошной гостиной. Эли пошла к детям.
— Невероятно, как выросла Эли, — сказал он, глядя ей вслед, — совсем взрослая!
— Ей всего лишь шестнадцать! — рассмеялся Калеб. — Просто пальчики оближешь, старый ловелас!
Это была грубая шутка, но Андреас почувствовал себя задетым.
— Не в моем вкусе волочиться за кем-то, — ледяным тоном ответил он.
— На все воля Божья, — сказала Габриэлла, — Лив и Аре озабочены продолжением рода. Им кажется, что мы, внуки, плохо исполняем свой долг. У Танкреда одна дочь — и это все. О Микаеле мы вообще ничего не знаем. Маттиас и ты, похоже, останетесь старыми холостяками, а мы… да, нам не повезло.
— И Колгрим умер. Да, ситуация плачевная, но мы попробуем исправить положение, — энергично добавил он. — Собственно говоря, я пришел, чтобы обсудить с вами одну неприятную историю.
— Мы слушаем, — сказал Калеб. — Мы уже привыкли ко всякого рода неприятностям. Пятеро наших воспитанников не дают нам покоя ни днем, ни ночью.
— Я думаю о том, как бы немного разгрузить вас.
— Как же?
— Я имею в виду Хильду. Юль Ночной человек повесился.
— Что ты говоришь! Когда же?
— Сегодня утром.
— Потрясающе, — сказал Калеб. — От него я этого не ожидал.
— Но нас беспокоит судьба Хильды. Она не может жить сейчас в горах одна, когда вокруг происходит столько ужасных событий. Так что мы решили переговорить с вами о том, чтобы она пожила здесь. Она присмотрит за детьми. Пусть возьмет сюда своих животных и вещи, у нее будет здесь комната. С ней я еще не говорил, сначала я хочу услышать ваше мнение.
— Знаешь, это очень нам подходит, — сказала Габриэлла. — Я к вечеру так устаю, просто изматываюсь!
— Да, — сказал Калеб. — Бедная Хильда, на нее навалилось сразу столько бед! Конечно, она может жить здесь. Приводи ее поскорее!
— Спасибо вам за все, я поговорю с ней. А теперь мне пора…
— Я пойду с тобой, — сказал Калеб. — Эта история с Ночным человеком меня настораживает.
— Меня тоже, — сухо ответил Андреас, ища глазами Эли. Она была на берегу вместе с детьми. Он надеялся, что она увидит его и помашет ему рукой, но так и не дождался, торопясь по своим делам. К тому же это могло броситься в глаза Калебу.
Хильда увидела их, когда они поднимались по Липовой аллее, и в тот момент, когда судья слезал с коня. При виде Андреаса ей стало стыдно, потому что в мыслях ее был не отец, лежащий мертвый и забытый всеми в амбаре.
Они вошли все вместе.
— Я получил ваше известие! — на ходу крикнул судья. — Я так и знал, что это Юль Ночной человек! Да, да, угрызения совести замучили его!
— Это совсем не так! — мягко заметил Маттиас. — Он этого не делал.
— Что-что? — вырвалось у судьи.
У Хильды перехватило дыханье.
— Сначала его убили, — пояснил Маттиас, — сильно ударили чем-то, когда он спал и ничего не заметил.
— Мне тоже так показалось, — с апломбом произнес судья. — А потом они повесили его, чтобы создать впечатление, что… Да, я же говорил, что нужно послать за доктором!
Это было первое слово одобрения, услышанное им от судьи.
Хильда села.
— Но кто же?.. — спросила она.
— Да опять эти деревенщины, — не задумываясь, брякнул судья, склонный к скоропалительным выводам.
— Весьма сомнительно, — предположил Андреас. — Они ведь теперь так напуганы.
— Но кто мог тогда… — начала Хильда.
— Впрочем… — задумчиво произнес судья. — Нас же было вчера несколько человек, и Юль Ночной человек сообщил, что видел что-то весной… коня и карету. Может быть, хозяин коня и кареты испугался?
— Это все ваши домыслы! — горячо возразил Бранд. — Нас было четверо: я, мой сын, доктор и Калеб.
