— Не говорите глупостей, — ответил Бранд, сразу заняв наступательную позицию, без малейшего намека на вежливость.
— Я вижу, во дворе находится предмет, означающий пожелание смерти?
— Да, — ответил Калеб. — Кто-то положил его, пока Хильда была в хлеву. Вы никого не встретили по дороге?
— Что? Нет, не встретил. Но лес велик.
Юль Ночной человек был в панике, услышав о пожелании смерти.
— Они хотят убить меня! Я знаю, что они хотят лишить меня жизни, только потому, что я случайно сказа…
— Случайно сказал что? — спросил судья.
— Нет, ничего.
— Говори! — сказал Андреас.
— Ну, ну, здесь я распоряжаюсь, — с важностью заметил судья. — Так что же ты сказал, Юль Ночной человек?
— Нет, ничего особенного, — ответил тот уже более покладисто. — Я сказал только про карету, которая стояла весной там, внизу. И больше ничего.
— Это было ночью? — спросил Бранд.
— Да. Поздно вечером, — ответил он более уверенно. — Ночной человек выходит из дому только в темноте.
— Ты видел, кто был там?
— Нет, в карете никого не было. Она просто стояла там. На следующий день я ее уже не видел.
Во время этой беседы Хильда стояла чуть поодаль, отвернувшись от Андреаса. Он казался ей таким неотразимым, что ей чуть не стало дурно! Но все были настолько захвачены тем, что говорил ее отец, что не обращали на нее внимания.
— Как выглядела карета? — спросил Андреас.
— Как выглядела? Как карета, разумеется. К тому же было темно.
— А лошадь?
— Что?
— Как выглядела лошадь? — нетерпеливо спросил Андреас.
— Этого я не знаю. Возможно, конь был гнедой масти.
— Ура… — пробормотал Калеб.
— Ты слышал тогда что-нибудь?
— Ни звука.
— Но я совсем недавно что-то слышала, — тихо произнесла Хильда и тут же испугалась своей нескромности. Все повернулись к ней, и она снова закрыла передником лицо.
— Они разговаривают не с тобой! — бесцеремонно оборвал ее отец.
— Что же ты слышала, Хильда? — спросил Маттиас.
Не зная, кому повиноваться, она сказала «извините» отцу, а потом повернулась к Маттиасу.
— Когда я выходила из хлева, я слышала что-то в лесу…
— Шаги человека?
— Нет, — неуверенно произнесла она, — мне показалось, что кто-то ползет, удирает на всех четырех. Какое-то большое животное.
Все переглянулись.
— А потом я увидела вас. Вы шли с другой стороны.
После некоторого молчания судья как бы невзначай заметил:
— Значит, оборотни нынче ездят на конях и в каретах! Неплохо.
— Оборотни? — с изумлением произнесла Хильда.
— Не пора ли вам кончать с этими небылицами? — вспылил Бранд.
— И что же с этим оборотнем? — спросил со своей постели палач.
— Наш уважаемый судья рассказывает всем сказки о ведьмовстве и колдовстве только лишь потому, что знает, что Люди Льда на протяжении многих поколений обладали такими способностями. Он утверждает, что женщины были загрызены заживо. Это вздор!
— Не вам об этом рассуждать! — судья тяжело дышал из-за ущемленного самолюбия. — Зарубите себе это на носу, а то как бы вас не вздернули!
— Так я ему и поверил! — ответил Бранд, демонстративно поворачиваясь к судье спиной. — Человек, который настолько глуп, что сжигает мертвецов, чтобы те не могли после смерти заниматься ведьмовским искусством, не должен вершить суд над другими! Но, к счастью, здесь находится Калеб, так что у нас есть к кому обратиться.
Прерывисто дыша, как рыба на песке, судья произнес с угрозой:
— Подождите у меня, я всажу вам нож в глотку!
— Я в этом не сомневаюсь. Если вы что-то вбили в свою деревянную башку, то спасенья нет!
— Оставьте меня в покое! — заныл Юль Ночной человек. — Я болен, мне нужен покой.
Они могли это понять. Уходя, Маттиас произнес к величайшему облегчению Хильды:
— Мы придем завтра утром, как и договорились.
— И не выходи из дому вечером, — предупредил Андреас, — запирай дверь покрепче!
— Хорошо, спасибо, — прошептала она, приседая, сама не желая этого, в реверансе. — Могу я… попросить вас покрепче запереть хлев? Если сюда явятся ведьмы, они доберутся и до коровы.
— Разумеется, — серьезно ответил Бранд. — Хочешь, кто-нибудь из нас переночует здесь?
Щеки ее залились румянцем.
— О, нет, в этом нет нужды, — выдохнула она, думая как раз противное.
