Так сменялись дни, и времена года, а отряд все скитался в глу-ши: одинокий, утративший любимую странник, зачарованный луною под-росток и безумец, и старый серый шатер с длинным изогнутым шестом. Им стали известны все звезды, и знакомы все четыре ветра, и дождь, и туман, и град, но желтые, приветливые огоньки окон, зазывающие ночами в тепло и уют, узнавали они только для того, чтобы сказать им "прощай". Едва загорался первый рассветный луч, едва веяло ут-ренней прохладой, Алверик пробуждался от беспокойных снов; с ликую-щим воплем подскакивал Нив, и отправлялись они в путь, продолжая безумный крестовый поход, еще до того, как на притихших, смутно различимых коньках крыш появлялись первые признаки пробуждения. И каждое утро Нив предсказывал, что они непременно отыщут Эльфландию; так тянулись дни и года.
Тиль давно их покинул; Тиль, что пламенной песней пророчил друзьям победу; Тиль, чье вдохновение подбадривало Алверика в самые холодные ночи, и помогало преодолеть самые каменистые тропы: однажды вечером Тиль вдруг запел о девичьих кудрях, — Тиль, кому подобало бы возглавить поход. А потом в один прекрасный день, в сумерках, когда пел черный дрозд, и боярышник стоял в цвету на целые мили, он свер-нул к домам людей, и женился, и более никогда не имел дела с отряда-ми скитальцев.
Лошади пали; Нив и Зенд тащили все пожитки на шесте. Миновало много лет. Однажды осенним утром Алверик покинул лагерь и отправил-ся к домам людей. Нив и Зенд переглянулись. Для чего Алверику пона-добилось разузнавать дорогу у других? Ибо каким-то непостижимым об-разом замутненный рассудок этих помешанных постиг цель Алверика скорее, нежели сумела бы интуиция людей здравых. Разве, чтобы нап-равить путь его, недостаточно пророчеств Нива, и того, что сообщила Зенду под присягой полная луна?
Алверик явился к домам людей; и из тех, кого расспрашивал он, очень немногие соглашались вести речи о том, что находится на Вос-токе, а ежели заговаривал гость о землях, через которые проехал за много лет, к нему прислушивались столь же мало, как если бы Алверик сообщал, будто доводилось ему раскидывать свой шатер на разноцвет-ных слоях воздуха, что мерцают, дрожат и темнеют у горизонта на за-кате. А те немногие, что отвечали Алверику, говорили одно: только магам сие ведомо.
Узнав об этом, Алверик покинул поля и изгороди, и вернулся к старому серому шатру, в те края, к которым никто не обращался даже в помыслах. Нив и Зенд сидели у шатра в молчании, искоса поглядывая на предводителя, ибо видели они: Алверик не доверяет безумию и истинам, подсказанным луной. И на следующий день, когда в утренней прохладе скитальцы снялись с лагеря, Нив повел отряд, не огласив воздух ликующим криком.
И снова потянулись дни невероятного их путешествия, но не так уж много прошло недель, когда в одно прекрасное утро, на краю возделан-ных полей повстречался Алверику некто, чья высокая и узкая коничес-кая шляпа и загадочный вид явственно выдавали в нем колдуна; он наполнял ведро у колодца.
— О господин мой, чье искусство вселяет в смертных страх, — молвил Алверик, — есть у меня вопрос касательно будущего, и хотел бы я его задать.
Колдун отвернулся от ведра и окинул Алверика недоверчивым взглядом, ибо оборванный вид странника никак не наводил на мысль о щедром вознаграждении, причитающемся с тех, кто по праву вопрошает грядущее. И помянул колдун щедрое вознаграждение, ровно так, как есть. И в кошельке Алверика оказалось достаточно, чтобы развеять сомнения колдуна. Потому кудесник указал туда, где над миртовыми кущами поднималась вершина его башни, и велел Алверику прийти к его дверям, когда засияет вечерняя звезда; и в этот благоприятный час он откроет перед гостем будущее.
И снова отлично поняли Нив и Зенд, что предводитель их доверился грезам и тайнам, порожденным не безумием и не луною. И покинул спутников Алверик; и помешанные остались сидеть неподвижно, не говоря ни слова, однако в помыслах их бушевали яростные видения.
Сквозь матовый воздух, поджидающий вечернюю звезду, Алверик прошел через возделанные людьми поля и приблизился к почерневшей дубовой двери башни мага; с каждым порывом ветра о дверь колотились миртовые ветви. Юный ученик чародея отворил гостю, и, по ветхим де-ревянным ступеням, крысам знакомым лучше, чем людям, провел Алверика в верхние покои колдуна.
