— А никого нет дома.
— Откуда ты знаешь?
— Я рядом живу. Хозяев не было целую ночь.
— А утром?
Мальчик помотал головой.
— Даже учителя Веррия?
— Его тоже.
Тогда я кратчайшим путем побежала обратно к вершине. Наведаться к Юбе, конечно же, не рискнула, но по пути завернула к святилищу Аполлона, чтобы своими глазами во всем удостовериться. У входа стояли несколько преторианцев. Я сразу признала двоих провожатых, что были со мной в мавзолее брата. Они приглушенно беседовали, разглядывая побагровевшие мраморные ступени. Агриппа сказал мне чистую правду. Потеряв столько крови, выжить уже невозможно. Горло болезненно сжалось, в глазах потемнело… Светловолосый охранник из мавзолея встряхнул меня за руку.
— Что с тобой? Это просто кровь.
— Кто его заколол? — прошептала я.
— Мы. — Он указал на товарища с темными волосами. — Надеюсь, нас хорошо вознаградят.
У меня что-то заболело в животе. Внезапно мир вокруг снова утратил всякое значение. Вернувшись на виллу Октавии, я заперлась у себя. Хармион, Птолемей, Цезарион, Антилл, Александр, мама и папа. Теперь — Юба. Человек, который все это время заботился обо мне и защищал от врагов, под маской Красного Орла писал о несправедливостях, которые задевали и меня. Отныне ни моя жизнь, ни смерть не имели смысла. Я легла и закрыла глаза. Лучше бы тот, кто убил Александра, пришел забрать и мою жизнь тоже…
Проснувшись, я заметила, что солнце еще и не собиралось садиться. Никто не явился прикончить меня во сне. Из атрия доносился какой-то шум. Я приоткрыла дверь. Октавия с Витрувием взволнованно перешептывались, но в то же мгновение замолчали, уставившись на меня.
Сестра Цезаря собралась с мыслями и с озабоченным видом подошла ко мне.
— Август хотел тебя видеть.
— Правда? — бесстрастно промолвила я. — Он сердится?
— Не знаю. Он очень плох, Селена. Боюсь, что пора готовиться…
У нее в глазах стояли слезы, и я немного смягчила голос:
— Твой брат всегда поправлялся.
— Да, но теперь это лихорадка. Он послал меня за тобой.
Я кивнула, и у нее вырвался вздох облегчения. Октавия ожидала бунта, борьбы, но мне было все равно, что случится дальше. И мы зашагали на виллу Августа, где в атрии собрались уже все более или менее важные люди империи.
— Он хотел тебя видеть, — тревожно сказала Юлия: они с Марцеллом тоже были здесь. — Не знаешь зачем?
Я повела головой из стороны в сторону.
— Думаю, тебя выдадут замуж. — Не дождавшись ответа, она со страхом продолжила: — И ни одна душа не имеет понятия за кого. Кажется, даже Ливия ничего не подозревает. Отец решил привести в порядок свои дела. Он отдал Агриппе кольцо с печаткой.
— Кольцо Александра Македонского?
Собеседница кивнула.
— Значит, наследник — Агриппа?
— Пока Марцеллу не исполнится двадцать лет. — Ее глаза наполнились ужасом. — О Селена! — Юлия нежно взяла меня за руку, но я стояла не шелохнувшись. — Что бы там ни случилось, я всегда с тобой. Все обойдется.
Октавия подвела меня к лестнице и указала наверх.
— Первая дверь направо.
Я поднялась по ступеням, приблизилась к двери. В ушах загудело. Странно, чего мне бояться? Какая разница, что там придумал Август?
Ступив на порог, я вдруг поняла, что попала не просто в комнату, а в кабинет императора, Малые Сиракузы. По стенам висели карты, свитки; каждый свободный клочок пространства был занят какой-нибудь статуей. Бледный как смерть хозяин восседал за столом, ссутулившись, точно старик, который не может согреться.
— Клеопатра Селена, — произнес он и жестом пригласил меня сесть.
— Император Август.
Он улыбнулся, услышав подобное обращение, однако не возразил.
— Знаешь, зачем ты здесь?
Я не стала врать.
— Юлия говорит, вы хотели поговорить о моем браке.
— Да. — Испытующий взгляд так и впился в меня. — Пока я был на войне, ты сделалась настоящей красавицей.
— За это время много чего случилось, — сухо ответила я.
Август поднял брови, однако не вспылил. Как ни странно, в его голосе зазвучали нотки глубокого сожаления.
— Это верно. А ведь «после смерти о человеке напомнит не надпись, высеченная на его гробнице, а доля счастья, которое он принес другим людям».
— Перикл.
