Барабаны отбивали дробь под цокот копыт приближающихся коней.
— Вон он! — воскликнула Октавия.
В поле зрения возникли белые лошади с красными перьями на головах, а потом Август, победоносный завоеватель чужих земель, явился во главе своих легионов на золотой колеснице. Я сразу заметила, как он осунулся. Правда, кираса прикрывала ослабевшее тело, а бледность лица скрасила киноварь. Ливия ехала рядом на собственной колеснице, а уже за ней — полководцы, настоящие победители. Толпа совершенно лишилась разума, когда по улицам среди золотых и серебряных трофеев провезли в грязных клетках пятьдесят тысяч галлов.
Август остановился у храма Сатурна. Чтобы не портить зрителям настроение видом несчастных рыдающих галлов, солдаты вкатили клетки во двор базилики Юлия, где невольникам предстояло ждать своей очереди быть выставленными на торг. Август сошел с колесницы, овеянные славой полководцы окружили его, и поднялся великий шум ликования, способный оглушить небеса. Агриппа воздел над головой золотой лавровый венок, а я отвернулась, не желая смотреть гнусный спектакль. Взгляд устремился к солдатам, пытавшимся разместить пять сотен клеток во дворе базилики. Работа не из легких, поэтому на помощь усталым легионерам выслали подкрепление.
Наблюдая за этой сценой с высоты храмовой лестницы, я вдруг осознала, что новые люди — вовсе и не солдаты. Сандалии, гребни на шлемах, багровые плащи — все совпадало… Все, кроме черных полумасок на лицах. На миг у меня перехватило дыхание. Красный Орел явился спасти невольников! Освободители работали быстро и слаженно, открывая одну клетку за другой и убеждая галлов не трогаться с места, пока им не подадут сигнал. Каким-то чудесным образом Красный Орел завладел ключами, и вот теперь замки отпирались один за другим, а невольники в ожидании припадали к решеткам.
Один из военных, стоявших поблизости, проследил за моим взглядом и закричал, прерывая триумф императора:
— Разбегаются! Рабы разбегаются!
На том конце двора Красный Орел вскинул голову и понял, что его выследили.
— Вперед! — воскликнул он по-галльски; это слово я запомнила из разговоров с Галлией.
Пять сотен клеток разом распахнулись, и тысячи пленников бросились врассыпную. Во дворе базилики началось смятение. Внезапно освободители сорвали черные маски. Солдаты, не зная, кто свой, кто чужой, принялись без разбора стрелять в толпу. Одна из стрел угодила в Красного Орла, и я увидела, как тот схватился за плечо.
— Он ранен! — вырвалось у меня.
Галлия устремилась вперед.
— Уходим отсюда, Селена!
— В него попали!
Я побежала, но что толку? Все вокруг пришло в движение, оставаться на ступенях было и так уже невозможно. Над крышей базилики Юлия начал куриться дым. Послышался девичий визг.
— Пожар!
Тысячи зрителей бросились бежать подальше от пламени, и только я ринулась в противоположную сторону. Какая-то женщина с двумя малышами на руках попыталась предостеречь меня, крикнув, что здание скоро вспыхнет. Окровавленный след уводил в заброшенную лавку. За стойкой натужно дышал человек. Я устремилась к нему, но мятежник стремительно отвернулся и прорычал:
— Прочь отсюда!
— Я хочу помочь!
— Как? Дашь убить и себя тоже?
— Нет! Здесь есть потайной тоннель. Он ведет в дом весталок, оттуда легко бежать.
— Скажи, где это, и убирайся.
— На словах не объясню. Лучше доверься мне.
Помедлив, он обернулся, и я потрясенно зажала рот ладонью.
— Юба!
— А кого ты ожидала найти? — мрачно спросил он. — Марцелла?
Пропустив колкость мимо ушей, я склонилась над ним и увидела много крови. Пришлось разорвать край туники на перевязь. Мои дрожащие пальцы коснулись его разгоряченной кожи.
— На Бычьем форуме наши жизни спас мужчина со светлыми волосами. Даже Юлия это видела.
— Можно подумать, в мире не существует париков, — резко бросил он.
— А как же воззвания, которые появлялись, пока ты был в Галлии?
Моя туника насквозь промокла, скорее всего, от крови, но я старалась не думать об этом.
— Не я один мечтаю покончить с рабством.
Задевая волосами его мускулистую грудь, я наложила повязку и закрепила ее при помощи нескольких надежных узлов.
