Антония с Тонией уже стояли там, дрожа в ознобе и кутаясь в толстые льняные покрывала.
— Что случилось? — воскликнула я, но никто не ответил. — Кто кричал?
Они покосились на комнату Луция.
— Александр! — вырвалось у меня.
— Не ходи туда! — взмолилась Антония.
— Почему?
Мимо нас пробежали рабы с горячей водой. Появился Витрувий с какой-то бутылкой и тканью для перевязывания ран. Я медленно, точно во сне, приблизилась к двери, заглянула в комнату — и у меня чуть не подкосились ноги.
— Уведите ее! — приказал наставник.
Дюжина человек суетились вокруг Луция, распростершегося на полу с раной в груди. Александр, в белой тунике с плащом, недвижно лежал на кушетке. Рабы подступили ко мне, протягивая руки, но я завизжала:
— Прочь! — и бросилась к брату.
Через его одежды на простыню просочилась кровь. На шее зияла ужасающая рана. Щеки на ощупь были уже холодными.
— Нет! — шептала я снова и снова. Потом закричала: — Не-е-ет!
Так, чтобы сама Исида услышала.
Кто-то взял меня на руки. Кто-то произносил слова, которых я не понимала. Перед глазами разорвалась вспышка — потом возникли откуда-то книги и чертежи. Я лежала на мягкой кушетке в библиотеке. Из пустоты появлялись то Галлия, то учитель Веррий, их сменяли Агриппа и Юба. Порой я не понимала, сон это или явь. Когда рассвело, Галлия силой заставила меня взять чашу.
— Пей.
— Не могу.
— Ты плакала целую ночь. Человеку нельзя без жидкости, — настаивала она.
Я послушалась, но вкуса питья не ощутила. Из атрия доносился голос нумидийца: кажется, тот допрашивал рабов. Как только Юба ко мне приблизился, я отвернулась к стене.
— Селена, — ласково произнес он.
Я смежила веки.
— Понимаю, тебе сейчас не до разговоров, но если я только дознаюсь, кто это сделал…
— Скажите одно, — прошептала я. — Брата… больше нет?
Агриппа и Юба стояли рядом, но ни один из них не произнес ни слова.
— Умер? — вскрикнула я.
Галлия поспешила ко мне.
— На него напали, Селена. Спастись было невозможно.
Перед глазами все расплылось от слез, но разум вдруг прояснился.
— Вы правда желаете знать, кто это сделал? — осведомилась я.
— Да, — отозвался Юба.
— Тогда разыщите Октавию! Пусть покажет письмо от Августа!
Нумидиец нахмурился.
— Думаете, я лгу? Найдите Октавию!
Какой-то раб убежал и вернулся уже с сестрой Цезаря.
— Чего ты хочешь? — с тревогой спросила она, дрожащими руками протягивая свиток. — Что здесь такого?
Я пробежала первые строчки глазами: может, ошибка? Но нет, все на месте. «Кстати, надеюсь, что вы поздравите наше созвездие Близнецов с пятнадцатилетием как полагается». Созвездие Близнецов. Кастора и Поллукса. Двойня Леды, родные братья Елены Троянской. Вот только Кастор был убит и оставил Поллукса в одиночестве.
Я продолжала читать, но теперь уже вслух:
— «По возвращении я первым же делом позабочусь о том, чтобы устроить приличный брак. Не забудь упредить царевну Селену: пусть она заранее подготовится».
Потоки слез обожгли мне щеки. Я посмотрела на каждого из присутствующих и повторила:
— «Приличный брак». Один! Почему один? — От гнева мой голос сорвался на крик. — Он уже знал, что мой брат никогда не женится!
Сестра Цезаря ахнула.
Сев на кушетку, я продолжала:
— «Нет ответственнее момента, нежели переход из детства во взрослую жизнь; подобное событие заслуживает очень серьезных раздумий». Если эти слова не приговор, то что? Он желал Александру смерти! Последнему из Птолемеев. Сыну Антония. Превратившемуся в мужчину в пятнадцать лет!
— Нет! — не желала верить Октавия. — Нет… — прошептала она.
Агриппа твердо пообещал:
— Мы найдем убийц и будем пытать их.
Ложь. Кругом одна ложь. Август провез нас по улицам Рима и на глазах у плебеев притворялся, будто его заботит наше воспитание. Но как всегда, в глубине души он прекрасно знал, что мой брат никогда не наденет toga virilis. Сначала Цезарион, за ним Антилл, и вот — Александр.
Над головой грянул гром. Послышался голос Юбы:
— Оставьте царевну. Ей нужен покой.
Октавия медлила, и нумидиец твердо сказал:
— Иди позаботься о Луции.
Моя половинка. Мой близнец.
— Как мне жить без него? — еле слышно шепнула я. На лоб опустилась теплая ткань.
