– Я скоро вернусь. Ничего со мной не случится. Ждите меня здесь.
Минутой позже я уже сидела на заднем сиденье машины и ехала в суд. Во всяком случае, так предполагалось. На самом деле шофер сильно покрутился по городу, делая не совсем понятные мне повороты. И тут я с внезапной тревогой стала вспоминать случаи, когда моя хваленая интуиция обманывала меня, причем последствия были кошмарными. Например, однажды я помяла мотоцикл одному типу и вышла из машины, чтобы договориться с ним, потому что парень показался мне симпатичным, а он чуть не задушил меня. А разве не отдала я двести тысяч песет какому-то мошеннику, который продавал очень дешевые компьютеры, только что завезенные из США, и он надул меня? Или взять случай с другим парнем, таким с виду обаятельным, я с ним кокетничала в баре, а он украл у меня портфель. Я уже начала приходить к неутешительному выводу, что каждый раз, когда я действовала опираясь на интуицию, я глубоко ошибалась, но тут машина сделала очередной непонятный объезд, и мы наконец выехали на ту улицу, где находился суд.
Судья приняла меня в том же замызганном кабинете, что и в первый раз. Правда, я обнаружила некоторые весьма заметные изменения. Одно из них – в кресле не восседал инспектор Гарсия. Но самым главным оказалось даже не то, что за это время судья родила, а то, что она принесла своего отпрыска на работу, и этот кусочек плоти теперь лежал в колыбельке, в ворохе кружев и безвкусных вышивок, рядом с ее столом. Кошка тоже родила – она удобно устроилась на подушке с ярко-желтой курицей и вылизывала полдюжины котят с видом всем довольной тигрицы. В кабинете было жарко и душно, как в инкубаторе, и пахло тальком и грудным молоком.
– Мы вышли на финишную прямую, – торжественно объявила судья, как только увидела меня.
– Это хорошо, – сказала я, чтобы хоть как-то ответить. Я мечтала только о том, как бы поскорее покинуть это удушающее помещение, этот кабинет-инкубатор.
– Я должна извиниться за то, что вас привезли сюда так внезапно, без предупреждения, однако время поджимает, и ситуация складывается критическая.
– Да, хорошо.
– Буду говорить коротко и ясно: ваш муж – всего лишь верхушка айсберга. Один раскаявшийся преступник предоставил нам фотокопии чеков, ведомостей, которые должны были быть уничтожены, а также секретные документы. Этот человек работал бухгалтером в компаниях «Капитал» и «Белинда», двух подставных фирмах, в которые переводил похищенные деньги ваш муж. Однако, судя по всему, у них были проблемы. Бухгалтер говорит, что его обманули, не заплатили обещанного и теперь он боится за свою жизнь. Возможно, так оно и было. Но возможно и то, что бухгалтер хотел шантажировать своих коллег, но у него это не вышло. Однако мотивы нашего осведомителя нам сейчас безразличны. Для нас важна информация, которую он предоставил.
Судья помолчала немного, словно решая, вводить ли меня полностью в курс дела. Явно нервничая, она открыла и закрыла несколько папок, но не вынула из них ни единой бумажки.
– Согласно имеющимся у нас свидетельствам, вашего мужа не принуждали совершать хищения для «Оргульо обреро». Информация, которой мы располагаем, Не слишком точна, потому что бухгалтер, наш основной осведомитель, – настоящий мерзавец, он хочет попридержать карты в рукаве и лжет на каждом шагу. Но уже сейчас нет ни малейших сомнений в том, что речь идет о черной схеме, организованной для того, чтобы совершать хищения государственных средств, причем в огромных масштабах, через разные министерства. Ваш муж входил в эту мафию.
– Это еще надо доказать, – сказала я машинально, подчиняясь почти животному рефлексу: как бы то ни было, но Рамон – все еще часть меня самой. Но в глубине души у меня уже зарождалась уверенность, что судья Мартина говорит правду.
– Это я вам докажу, не беспокойтесь. Я вам сказала, что ваш муж входил в эту мафию, что у него есть связи в уголовном мире и в среде террористических организаций, таких, как «Оргульо обреро». Однако Рамон Ирунья играл лишь второстепенную роль – в это дело вовлечены самые высокие государственные чиновники. В настоящий момент мы имеем неопровержимые улики против нескольких генеральных директоров, трех государственных секретарей, двух военных и по крайней мере трех министров и бывших министров. В общем, коррупция, видимо, так распространена в государственном аппарате, что не знаешь, с кем разговариваешь. Например, инспектор Гарсия работает на мафию.
