И он угрожающе поводил копьем в воздухе перед Сеней - не то подкрепляя свои слова, не то заранее указывая, что ждет всякого чужака, изгоя, да вора вдобавок.
-Пусть Макун подождет, - одернул крикуна предводитель и обратился уже к Сене, - вор, который странно говорит и выглядит. Который выше любого хелема, но с лицом, чистым как у женщины или ребенка...
"Я просто бреюсь... брился до вчерашнего дня", - про себя возразил Сеня, поняв, что именно имел в виду его дикий собеседник. Но в то же время признавал, что для заросших аборигенов такая деталь, как чье-то бритое лицо, не могла не броситься в глаза.
-...и без оружия, - продолжал предводитель дикарей, - вор - женщина?
На этих словах аж двое из аборигенов похабно гоготнули, переглянувшись. А Сене как никогда прежде захотелось достать пистолет и нанести хотя бы одному из них этим травматическим оружием какую-нибудь травму.
Впрочем, к чести вожака, он бросил на гоготнувших суровый взгляд - и оба сразу подобрались, стирая с лиц гнусные ухмылки. После чего предводитель продолжил допрос:
-Или настолько глуп, чтобы покушаться на чужую добычу и бродить по лесу с пустыми руками? Так кто же вор такой? И откуда? И хочет ли вор жить?
-Хороший вопрос, - Сеня кивнул.
На самом деле то был прекрасный вопрос. Означающий, что дикари уже не столь категорично настроены убить чужака.
-Конечно же, я хочу жить, - отвечал он, - и перестаньте уже называть меня вором. Во-первых, говорил же: я ничего не крал. Просто посмотреть подошел...
-Посмотреть? - вполголоса, ни к кому конкретно не обращаясь, передразнил Сеню один из дикарей, - злые духи похитили душу этого чужака и унесли в Земли Безумия.
-...а во-вторых, у меня есть имя, - внешне никак не среагировав на эту подначку, невозмутимо продолжал Сеня, - Сеней меня зовут. А полное - Семен. Можно Семен Геннадьевич, хотя не уверен, что вы запомните.
-Сейно? - переспросил предводитель группы дикарей.
-Сеня, - не без раздражения повторил их пленник, - может, и сами представитесь?
-Хелема, - веско молвил предводитель, ударяя кулаком в грудь.
И сородичи его один за другим повторили этот жест вкупе со словом "хелема". Как Сеня понял, речь шла не об имени, а о самоназвании племени. А затем предводитель снова произнес, не то вопросительно, не то утвердительно:
-Сейно, - и указал выброшенной вперед рукой на Сеню, - огонь?
И того вдруг осенило. Даже неловко стало, как такое простое решение не пришло в голову с самого начала. Тогда, быть может, удалось бы избежать этой беседы вперемешку с угрозами смерти. И даже погони, закончившейся так бесславно... и болезненно.
-Огонь-огонь, - произнес Сеня зловеще, - сейчас... будет вам огонь!
С этими словами он достал из кармана зажигалку. Щелкнул ею, рождая на свет небольшой язычок пламени. Да повел зажигалкой с этим огоньком перед собой, как это делают фанаты на концерте какой-нибудь звезды.
-И горе тем, кто причинит мне вред, - все с тем же намеком на угрозу в голосе приговаривал Сеня при этом, - пусть поразит огонь того, дерзкого...
Впрочем, увещевания эти оказались уже лишними. Один за другим дикари опустили копья, а затем и сами опустились перед окруженным ими человеком. Не на колени - всего лишь на корточки. Как видно, иных способов выказать почтение обычаи племени хелема не предусматривали.
-Сейно-Мава, - благоговейно произнес предводитель, - Дух-Приносящий-Огонь.
-Чужак и вправду Сейно-Мава? - с таким вопросом вместо приветствия обратился к нему Хубар, едва Сеню привели в пещеру хелема. Не как пленника привели - как почетного гостя.
Изначально пещера была просторной... наверное. Ее дальние углы терялись во мраке, куда не доходил свет ни от огня, разведенного в очаге посреди этого природного помещения, ни естественный - проникавший из внешнего мира. Но населенная несколькими десятками человек (не ахти, какое многочисленное племя, и, тем не менее) пещера казалась Сене тесной, душной и грязной. Даже в студенческой общаге жилось менее скученно.
И это притом еще, что не все мужчины вернулись с охоты и рыбной ловли. Пока же обитатели пещеры, попадавшиеся на глаза Сени, были в большинстве своем женщинами (занятыми то разделкой звериных туш, то выделкой шкур или подготовкой к трапезе) и детьми (носившимися с поручениями на уровне "подай-принеси").
