Выйдя из бара, они столкнулись с Магентой. Та призналась, что Джонни Тандерс действительно передавал ей мак через китайских фей, но на Спринг-стрит она достала цветок, чтобы полюбоваться, и тут к ней подлетел крылатый римский солдат и попросил продать мак, потому что он желает преподнести его в подарок одной каледонской блондинке, в которую влюблен. Щедро заплатив Магенте, он скрылся.
— Иными словами, — несмешливо произнесла Мораг, обращаясь к Хизер, — какой-то итальяшка теперь хочет при помощи этого мака проникнуть к тебе под килт. Послушай, за последние годы из-за твоего повышенного либидо на нас свалилось рекордное количество неприятностей.
— Ты тоже крутила с китайцами, — парировала Хизер.
— Они хоть воспитаны прекрасно, — фыркнула Мораг. — Ни за что не стали бы грабить больную девушку и отнимать у нее жизненно важный цветок лишь затем, чтобы заманить в постель высокоуважаемую гостью из Шотландии.
Хизер тоже фыркнула:
— Все это неважно. Теперь нужно подождать, пока Чезаре или Луиджи явятся ко мне с цветком. И я тут же отдам его Керри.
Сообщение о происшествии на Восточной 4-й улице потрясло Браннока. Узнав, что Хизер ударила Окейли в челюсть, он пришел в полный ужас. Окейли, очевидно, не была бы так возмущена, если бы толпа сражающихся не оттеснила ее в сторону, и она не потеряла возможности дать сдачи.
— Все, наши проблемы разрешены, — провозгласила Мейв, подлетая к остальным.
— Ты нашла ирландских фей? — живо спросил Падриг.
— Нет, — призналась Мейв, — не нашла. Не знаю, почему, но на этом острове их, похоже, нет.
— Я думаю, ирландские общины должны быть где-нибудь в Бруклине или Бронксе, — предположила Окарко.
— Может быть. У меня не было времени исследовать другие страны. Но это не имеет значения. Я написала своему клану, чтобы они приплыли за нами по морю.
Браннок был совершенно сбит с толку:
— Что-что ты сделала?
На полянке, обычно совершенно безлюдной, появилась молодая парочка, решившая уединиться с двумя бутылками пива и пиццей с анчоусами, поэтому феечкам пришлось убираться в кусты.
— Написала письмо. Послала по почте, и через несколько дней они уже приедут.
У Браннока от смеха задрожали крылышки.
— В жизни не слыхал такой глупости! Каким образом твое письмо попадет по назначению? Письма для фей по людской почте не ходят!
Мейв возмутилась.
— Может, в Англии и не ходят, а в Ирландии — еще как. Ирландцы почитают своих фей. Я написала на конверте: «Феям О'Брайен, чуть к югу от Гриан-Маха, Бруг-на-Бойнне». Вот увидишь, отлично дойдет.
Раздраженный очередной глупостью Мейв, Браннок удалился с Окарко на вершину дерева, чтобы для разнообразия предаться любви там, а не в кустах.
Он слышал от белки, которой рассказывал воробей, которому сказала чайка, которой сообщил альбатрос, что корнуоллские войска готовы выступать, поэтому все оставшееся время Браннок посвящал любви. А что еще оставалось делать?
— А мы им нужны, этим англичанам? — спрашивала в Гарлеме Аба. — Или они оставят нас в покое, как только поймают Тюльпанку и Лепестка?
— Сомневаюсь я, что они оставят нас в покое, — отвечала Окейли. — Когда империалисты приходят в страну, они остаются навсегда.
К вывеске оружейного магазина проворно подлетел Чезаре.
— Хизер, у меня для тебя подарочек.
Он протянул ей флягу виски и целый мешок волшебных грибов.
— А мак?
— Мак? Отдал одному китайцу вот за это. Тот познакомился с какой-то девушкой и просил цветок для нее. Я подумал, что тебе больше понравятся виски с грибами…
Хизер застонала и закрыла лицо крыльями. Мораг столкнула Чезаре с вывески и, негодуя, полетела домой.
Динни был страшно раздражен. Его должны были выселить, а Хизер наотрез отказалась помочь, заявив, что не собирается снабжать деньгами того, кто предает свой клан.
У Динни оставалось только девять долларов, и он сделал единственное возможное в сложившейся ситуации: пошел за пивом.
— Керри, все не так плохо. Думаю, в ближайшее время какой-то китаец принесет мне мак. Похоже, я ему так понравилась, что он готов сделать для меня все что угодно.
Это обрадовало Керри — все же остальное радовало не сильно. До конкурса оставалось всего несколько дней, а ей становилось хуже, и готовиться Керри не могла. Внутри все болело, в калоприемник непрерывно текла полупереваренная жижа.
