Все молчали.
— Вау, Майк. — Я встряхнула головой. — Я не ожидала…
— Местный колорит. Еда. — Майк пожал плечами. — Я бы мог рассказать… Про капусту. Какая она бывает на вкус. Ну в таком роде.
— Правда? — все еще не могла прийти в себя я. — Ты хочешь рассказать о чем-то…
— Тебе не нравится?
Кислая капуста? Если честно, это звучало ужасно тоскливо, но разве я могла ему отказать! Майк сам делал попытку. Он попытался быть заодно с командой, и если кислая капуста оказалась именно тем, что могло вдохновить его на участие в нашей программе, пусть будет кислая капуста.
— Значит, я могу сделать этот сюжет? В смысле о капусте?
Я кивнула. Я была потрясена. Кто мог хотя бы предположить, что путь к сердцу Майка Помероя лежит через квашеную капусту?
После планерки я набросилась на Ленни:
— Ты знаешь, что все это означает?
— Что его лекарство плохо сочетается с виски? — невозмутимо переспросил Ленни.
— Нет. Что мне реально удалось найти к нему подход. Что он наконец понял, что я пытаюсь сделать.
Мы вышли из комнаты для совещаний и направились в студию.
— Ты уверена?
Мы прошли мимо кабинета Майка. Он сидел там, весь в работе, делая последние приготовления.
— Нет-нет, загородный дом… — сказал он кому-то по телефону.
Я ему помахала. Он ухмыльнулся, помахал в ответ и захлопнул дверь.
— Вот видишь? — торжествовала я. — Он меня ценит. Мы уже почти нашли общий язык.
— Ну, оба вы немного чокнутые, — сказал Ленни.
И тогда у меня родилась еще более гениальная идея.
— Я знаю, что надо делать. Я поеду с ним. Это его осчастливит. А ты будешь вести программу. Только не дрейфь.
— Я постараюсь, — сказал Ленни.
— Это все очень обнадеживает, да?
— В общем, да, — ответил Ленни.
Но в его голосе не было уверенности.
На следующее утро, задолго до рассвета, я ждала в темноте на Коламбус-серкл минивэн, который должен был отвезти нас на север. Признаюсь, я немного боялась, что Майк и его давнишний оператор Джо могут меня обмануть. Кажется, Майка не особенно воодушевило то, что я буду постоянно рядом. Думаю, он решил, что я собираюсь его контролировать. Но какой может быть контроль, когда речь идет о квашеной капусте? Может, он собрался взять интервью у участников конкурса про их чувства в отношении Йемена или поговорить с ними о реформе здравоохранения? И потом, разве кто бы то ни было мог повлиять на Майка Помероя, когда он держал в руках микрофон?
Белый минивэн с логотипом Ай-би-эс на боку остановился на обочине. Дверь отъехала, и я увидела Майка, который сверху рубахи и галстука надел тяжелую охотничью куртку. Костюмный пиджак висел на крючке в салоне рядом с оборудованием.
— Привет всем! — весело сказала я, забираясь внутрь. — А я взяла для нас батончиков с мюсли.
— Ах вот как, и это все? — спросил Джо, посмеиваясь.
— Знаешь, тебе совсем не обязательно ехать, — сказал Майк.
— Но мне так интересно! — воскликнула я, — Ты что, смеешься? Ты же делаешь такой сюжет! Я ни за что не хочу это пропустить.
Майк вздохнул.
— Ну ладно, хватит болтать. Поехали.
Я пристегнула ремень и засунула руку в сумку.
— Окей. С арахисовым маслом и миндалем или со вкусом мокко?
Поездка на север была довольно приятной. Майк и Джо вспоминали свои любимые истории времен работы в ночных новостях. Это были истории о войне. Я услышала об иракских полицейских, которые насвистывали на посту, и о том, чем занималась свита Далай-Ламы, помимо молитв (они играли в Уно). И когда мы подъехали к парковке, настроение у меня было просто прекрасное.
Я позвонила Ленни, чтобы узнать, все ли в порядке, пока Майк и Джо устанавливали оборудование.
— Мы начнем программу с него, — сказала я. — А потом он передаст слово Колин. Затем ты можешь вновь включить нас после рекламной паузы.
— Он что, правда это сделает? — спросил Ленни. На расстоянии его голос звучал особенно неуверенно.
— Я же сказала, — ответила я. — мы находим общий язык. О, они уже снимают первое интервью! Я перезвоню.
Майк пересек газон, подошел к одной из палаток и разговаривал с тучным мужчиной в заляпанном белом фартуке. Мужчина пригладил волосы и улыбался так широко, что мне почему-то показалось, что от улыбки его лицо может лопнуть.
